Невезучая, или невеста для Антихриста

Потеряв всякую надежду, я уже собиралась плюнуть на эту безнадежную затею и купить себе что попало, как на узкой улочке, куда мы свернули, выйдя из большого торгового центра, внезапно обнаружился невесть откуда взявшийся бутик с нелепой вывеской бренда: "Женя Версаченко".

Мы с Люськой, конечно, поржали бы с такого колхозного плагиата, если бы в витрине на манекене не было надето фантастически красивое платье — тонкое, серо-серебристое, расшитое бисеринками, стеклярусом и блестками. Короче, конкретный закос под великого метра. Товарищ Версаченко, видимо, чтобы не отставать от моды, присвоил себе не только чужую фамилию, но и дизайн платья.

И вот пока мы с Люськой на него пялились, разинув рты, в голове моей прозвучал раздраженный бесовской голос:

— Чего стоим? Кого ждем? Иди, бери, бестолковая, пока лавочку не прикрыли.

Мы с "Марфой Васильевной" мгновенно вышли из комы и резво потопали в магазин, едва не грохнувшись у порога, когда дверь нам любезно открыл мужик демонической наружности. В смысле, он один в один походил на ожившего Версаче, и даже чего-то там бормотал на итальянском.

Люська тут же вспомнила весь свой иностранный словарный запас и, восклицая: "Гразие, сениора, бамбино", стала тыкать пальцем сначала в манекен, а потом в меня.

Версаченко подозрительной наружности не растерялся, резвенько запихнув меня и платье в примерочную. А когда мы с "Марфой Васильевной" оттуда вышли, итальяшку порвало в хлам.

Ну что сказать? Выглядела я как Элиза Дулитл, когда ее отмыли, выдрессировали и красиво одели — короче, как прекрасная леди.

А мой итальянский Пигмалион крутился вокруг меня будто уж на сковородке, прихлопывая в ладоши и все время повторяя:

— Рерфеттаменте. Делизиосо. Веллиссимо.

Я, конечно, не очень поняла, матюгается он или говорит комплимент, но все равно было приятно.

И хотя мужик по-нашему ни бельмеса не смыслил, уходя от него с покупкой, я доброжелательно шепнула:

— Вы бы за платья свои цену большую драли. Ну, честное слово — Версаче отдыхает.

Нет, правда, цена у такого красивого наряда была просто смешная. Я и четвертой части того, что мне Люциевич дал, на него не потратила, поэтому всерьез подумывала, а не выкупить ли мне, в самом деле, в живодерском ресторане морских коньков. От них, по крайней мере, положительных эмоций гораздо больше, чем от пираний.

Приобщиться к движению аболиционистов мне не дала Люська, вернее, задавившая ее жаба.

Мы не успели и до остановки общественного транспорта дойти, как подруга дернула меня за руку и неожиданно выпалила:

— Гейка, падлой будешь, если не одолжишь мне денег. У этого кутюрье сельского разлива такие шмотки отпадные в магазине и по такой бросовой цене, что если я себе не куплю тот красный брючный костюм, который у него в углу висел — до утра сдохну. Займи. Я тебе с получки отдам.

Вообще-то всю жизнь у Люськи до зарплаты я занимала. Причем иногда она у меня обратно деньги и брать не хотела. Поэтому если бы я ей сейчас отказала, то была бы даже не падлой, а Иудой.

Подхватив счастливую подругу под руку, я помелась с ней в обратном направлении, и вот тут нас подкараулил облом.

Завернув за угол, мы с Люськой изумленно замерли перед стеклянной витриной магазина.

Вместо модной вывески на нем ярким неоном светилось: "Мясо и колбасы", а за прилавком, взамен гламурного итальянца, "порхала" дородная тетенька в белом халате и колпаке.

Подруга больно ущипнула меня за руку, а затем упрямо потащила внутрь, видимо, удостовериться в отсутствии у нее приступа шизофрении.

Продавщица при виде новых покупателей натянула на морду соответствующий покерфейс и вежливо уточнила у дебильно раскрывшей рот Люськи:

— Вам чего, девушка?

— А-а? — хлопнула глазами подруга, непонимающе озираясь по сторонам, а потом жалобно промямлила: — Костюмчик…

— Разве что из свинины или говядины, — хохотнула тетка. — Будешь, как леди Гага.

Люська обиженно закусила губу, кажется, собираясь плакать, а я, догадываясь, откуда у Женьки Версаченко ноги выросли, вернее, куда он их теперь сделал, мысленно пригрозила затихарившейся у меня в голове бесяке:

— Значит так, мамо, Люську обижать не позволю. Или отдаете ей ее костюм, или я ваше платье сегодня же в комиссионку сдам.

— Зачем же сразу так нервничать, солнышко? — мигом вышла на связь бессовестная интриганка, и елейно проворковала: — Пришлем ей костюм курьером прямо к порогу квартиры. В подарок для подружки невесты.

Успокоив Люську, что дома ее ждет необычный сюрприз, я потащила подругу прочь от мясных прилавков. А когда она мне вечером перезвонила, захлебывающимся от восторга голосом сообщив, что обожает меня и что это лучший подарок в ее жизни, я благодарно запрокинула голову и тихо шепнула перевернувшим мою жизнь с ног на голову бесам: "Спасибо", в ответ тут же получив от них единогласное: "Не за что, дочка".

* * *

Поскольку от щедрой премии шефа у меня осталась куча непотраченных денег, я с барского плеча накупила мяса, накрутила голубцов, нажарила котлет, запекла буженину и потащила все это на работу.