Невезучая, или невеста для Антихриста

— Сеня, а что происходит? — с ужасом воззрилась на товарища Смерть я.

— Извини, мелкая, ничего не смог сделать, — виновато пожал плечами Семен Семеныч и горестно добавил: — У снежков план "Перехват" уже был готов.

Про план "Перехват" я ни фига не врубилась, зато "Марфа Васильевна" мгновенно прочувствовала надвигающиеся две первых буквы от названия моей счастливой звезды и стала посылать мне в мозг срочное тревожное сообщение морзянкой.

— Что за хрень, пардон? Я вообще где? — возмутилась, отпихивая от себя белокрылого трансвестита в длинном балахоне со стильной укладкой из золотистых локонов.

— Добро пожаловать в рай, — радостно громыхнул за спиной снежков бархатный обворожительный голос, хозяином которого оказался не кто-нибудь, а тот самый ванильный блондин, что приходился моему сатанинскому шефу не иначе как крестным.

Мужик радостно распростер навстречу мне свои объятия, и "Марфа Васильевна" отчаянно протелетайпировала в космос сигнал СОС.

У меня пересохло в горле. Там, в принципе, и до этого было как в пустыне, но тут просто приключился пожар.

— Водички, — закашлялась я, вытянув вперед трясущиеся руки, и в этот момент ожидаемо начался дурдом.

Ну, просто я без дурдома ни в рай, ни в ад. Сами понимаете.

Сначала с визгом разбежались тетки с караваем, потом невидимой волной куда-то сдуло снежков, а затем из возникшей в пространстве дыры появился А.Л. Люциферов — осатанелый, расхристанный, с пятном от шампанского на груди и съехавшей набок бабочкой.

Тфу, паразит. Даже смотреть на его холеную морду не буду.

— Так-так, Антошенька, — потирая руки, выступил ему навстречу крестный. — Какими судьбами в наших краях?

— А ну, немедленно верните эту идиотку обратно, — рявкнул босс-упырь, ткнув в меня пальцем.

Але. Это он кого идиоткой назвал?

— Ц-ц-ц, — поводил у шефа перед носом пальцем ванильный блондин. — Все по-честному на этот раз, крестник. Сия дева теперь принадлежит нашей парафии.

Не, ну тут он, конечно, сильно погорячился. Мы с "Марфой Васильевной" ему еще своего согласия не дали.

— Ты сжульничал, — заорал мой взбешенный работодатель. — Я в курсе, что ты подкупил Асмодея, собираясь затребовать у отца в обмен на Гею мою мать.

— Что за грязные инсинуации? — сделал кирпичом ванильную рожу блондин, и меня от одного его голоса начало сильно тошнить.

— А нельзя меня как-нибудь в ад? Я же в раю с тоски помру, — внесла скромное предложение всей честной компании, собравшейся вокруг меня, и Пресветлый подавился вдохом, а потом изобразил на ванильной морде лица вселенскую обиду.

— Не положено, — чопорно заявил он. — Такой порядок: В Рай — значит в Рай. Еще какие-то пожелания имеются? — приторно улыбнулся он, и у меня от его сладкой ванили аж "Марфа Васильевна" слиплась.

И вот пока я в растерянности переминалась с ноги на ногу, а Сеня зачем-то корчил мне зверские рожи, пытаясь донести до меня какую-то светлую мысль, в моей замутненной алкоголем голове снова зазвучал глас. И я вам точно скажу — не божий.

— Дура. Не молчи. Требуй последнее желание, — услужливо подсказал мне заплетающимся голосом чертяка.

Пьяно икнув, я пожала плечами, а моя "Марфа Васильевна" вдруг напряглась и подала мне отличную идею.

— Замуж хочу, — ляпнула я, и благочинно добавила: — Мы с "Марфой Васильевной" хотим.

Ванильный блондин заметно воодушевился, а опосля радушно раскинул в стороны руки со словами:

— Иди ко мне, невеста Божья.

Морда у Люциевича от этого заявления потемнела, на скулах ходуном заходили желваки, и таким адски родным он мне в этот момент показался, что даже всплакнуть захотелось. Черти его знает отчего.

— Не-е, за вас замуж я не хочу, — энергично замотала головой, а потом ткнула в мрачного и злющего шефа пальцем. — За него хочу.

Нет, ну, пьяная женщина своему языку вообще не хозяйка, так что взятки с меня гладки.

— Умница, дочка, — хором завыли черти в моей голове, да так громко, что едва не взорвали мне мозг.

Блондин открыл было рот, собираясь что-то сказать, но адский босс встрепенулся раньше и дурным голосом заорал:

— Я согласен.

Ясное небо над нами разорвала слепящая молния, а потом шарахнул оглушительный раскат грома.

— Она моя, — как-то странно и хищно улыбнулся Люциевич. И вот могу сказать точно, раньше я за ним ничего подобного не замечала. — На семью Владыки Ада законы божьи не распространяются, — убрав с дороги ванильного блондина, громыхнул шеф.

Нагло растолкав вновь сползшихся на разборки снежков, он схватил меня в охапку и, взвалив себе на плечо, потащил в неизвестном направлении, не забыв при этом собственнически припечатать пятерней явно поощрявшую его рукоблудие сильно поддатую "Марфу Васильевну".

— Ага. Все-таки испугались, что останетесь без такого ценного кадра? — вякнула я, болтаясь за его спиной и разглядывая очень интересную картину фантастического зада А.Л. Люциферова в движении.

Нет, правда, было на что посмотреть. У него при каждом шаге штаны на ягодицах так заманчиво натягивались, обрисовывая рельеф мышц, что невольно захотелось быть страстной и кусаться.

— Иди к черту, Антипенко, — сердито запыхтел Люциевич.