Невезучая, или невеста для Антихриста

Белобрысый кобель с дармовой фамилией и блядским набором интерфейсов.

Морда у финансового директора уже была освящена крестным знамением Бахуса, в смысле, этот паразит успел прилично налакаться, поэтому, заметив меня, он принялся делать то, что умел лучше всего — лезть под юбку.

— Руки прочь, — тут же огрела Кобелиновича клатчем и чопорно добавила: — Не для тебе мама квиточку ростила.*

— А для кого? — ехидно осклабился Халявский. — Для Тохи, что ли? Так ты опоздала мурена, эту рыбку уже сожрала барракуда.

— Да мне монопенисуально, кто в вашем аквариуме кого сожрал, — завуалированно послала на три заборные буквы кобелиную морду я. — Меня сюда пригласил Антон Люциевич, поэтому прошу соблюдать субординацию.

— Пригласить не значит жениться, — дохнул на меня стойким амбре от выпитого виски Асмодей, скорбно икнул и дернул галстук. — Я же к ней со всей душой. У меня, может, серьезные намерения были. Чувства, понимаешь. А она? Растоптала сердце демона. Ведьма.

— Что вы несете? — уставилась на этого пьяного придурка я.

Он всунул мне в руки бокал шампанского, который снял с подноса проходившего мимо официанта и, развернув нас с "Марфой Васильевной", ткнул пальцем в толпу танцующих посреди зала пар.

Я не сразу смогла сфокусироваться на заинтересовавшем его объекте, а когда навела резкость, шокировано опрокинула в себя бокал холодной сладкой шипучки.

Там, в ярких лучах софитов, мой расфуфыренный, как пижон, шеф умело вел в танце Татьяну Леонидовну, что-то мило нашептывая ей на ухо и нежно прижимая к своей коварной груди.

— Это вообще что такое? — на высокой ноте вырвалось у меня.

— Вот, — подсунул мне очередной бокал спиртного Халявский. — А притворялась серой мышкой. Ты только посмотри на нее. Да она же хищная кошка. Пантера. Раз, два — и шеф уже в ее когтях. Сам слышал, как он Аллочку просил заказать для них два билета на Сейшелы. Улетают завтра.

— Чего? — жалко пролепетала поверженная в Тартар богиня земли, то есть я.

— Того, — накатывая очередной стакан виски, пробубнил Кобелинович. — Пока ты взбивала молоко, некоторые особо хваткие сняли сливки.

У меня дрожали руки. Я часто моргала, жадно глотала шампанское и предательски покатившиеся слезы.

И так горько стало. Вот же Антихрист без стыда и совести. Я ему, понимаешь, тот лизинг подымала-подымала, а он…

Сволочь. А еще котлеты мои жрал.

Музыка в этот момент закончилась, и гадский шеф, с такой же гадской улыбкой на лице, повернулся, а заметив меня, еще и имел наглость попереться с Мышкой Барракудой Леонидовной мне навстречу.

Но мы с "Марфой Васильевной" уже дошли да нужной кондиции, подогретые тремя бокалами шампанского после двух рюмок коньяка, и встретили коварного ловеласа, бабника и держиморду как полагается: плеснули в его бесстыжие черные зенки остатками спиртного из своего бокала.

И пока он отплевывался, отряхивался и благим матом орал, будто я ненормальная, я торжественно заявила, что ухожу и Гошу забираю с собой.

На этой утверждающей ноте я покинула высокое собрание и, потеряв остатки гордости, рыдая, побежала, куда глаза глядят.

Сами понимаете, что глаза-то у меня в таком состоянии глядели со сбитым прицелом, поэтому мы с "Марфой Васильевной" и оступились на верхней ступеньке лестницы, кубарем скатившись с нее вниз.

Последнее, что мне запомнилось, было громкое "хрясь", а потом наступил черный провал.

ГЛАВА 13

Сознание возвращалось ко мне медленно. Мне казалось, что я лечу на вертолете, и его винты надо мною кружатся, кружатся, кружатся…

Вот зря это они.

Сразу захотелось высунуться из окошка и поблевать.

Ужас, как не комильфо. Вы правы. Но что делать? Такова правда жизни.

Простонав и облизав пересохшие губы, я разлепила тяжелые веки и недоуменно уставилась на нависшие надо мной сияющие счастьем и благолепием лица.

— Вы кто? — возник у меня резонный вопрос.

— Кто-кто? — озвучили сбоку страшно знакомым голосом. — Они самые — снежки.

— Сеня? — поворачиваясь, недоверчиво уточнила я. А обнаружив рядом старого знакомого, облегченно выдохнула: — Как же я рада тебя видеть.

— Здорово, малая, — сверкнул золотой фиксой Семен Семеныч и почему-то удрученно сник, прижав к груди свой айпад.

Я приподнялась, осматриваясь по сторонам, а затем непонимающе поморгала, пытаясь протрезветь и сообразить, где вообще нахожусь.

Небо над головой было какого-то неестественного цвета. Ну, как из рекламы курортного рая. Все вокруг затапливало ослепительно белым сиянием, а вдали на изумрудно зеленой траве полукругом стояли босые тетки в вышитых сорочках, с венками на головах и караваем в руках.

— А-а?.. — уставилась я на Семена, наводя резкость. — Это что еще за собрание экзорцистов?

— Вас встречают, — не дав Сене ответить, услужливо поднимая меня под локоток, сообщил один из белоснежных, и тетки на пригорке тут же завыли "Оду к радости":

"Радость. Дивной искрой Божьей.

Ты слетаешь к нам с небес.

Мы, в восторге беспредельном,

Входим в храм твоих чудес.

Ты волшебно вновь связуешь.

Все, что делит мир сует:

Там мы все — друзья и братья,

Где горит твой кроткий свет" (с)