Невезуха

Этот уже почти мертвый парень мне рассказал про шестнадцать возможностей вывести из строя любой танк. В этих способах было много смешного. Например, засунуть камень в траки и гусеница либо порвется, либо слетит. Насыпать сахару в бак с горючкой. Или воткнуть палку в отверстие воздуховода и там отжать ремень вентилятора, чтобы двигатель перегрелся и поймал клин. Способов было много, все я уже и не помню, но тогда я и смеялся, и восхищался этими людьми, которых боялись все танкисты. А еще он произнес тогда для меня странную фразу, что главное на войне это не убить много врагов, а выжить, все остальное не имеет большого значения.

Вот таких парней надо было сюда сбрасывать с парашютом, они бы быстро все танки отправили в ремонтные мастерские. А от меня какой толк? Только я об этом подумал, как мне стало горько и обидно, а потом решил, что нельзя мне так спокойно отсюда уходить. Русич я или нет? Если уж простые парни с голыми руками выходили против танков, я-то чем хуже? Я умнее, у меня есть знания и опыт. Надо сражаться, тем более что ничего еще не кончилось. Я хорошо слышал знакомый гул двигателей, доносившийся из леса, который говорил о том, что сюда ползли танки.

Ну что ж, кто к нам с чем пойдет, тот тем и получит, в этот момент мне так захотелось отомстить за черепаху, что я уже больше не раздумывая о том, правильное ли дело я замыслил, подошел к бронесерву, перевернул его на ноги обратно с помощью рычага. Почесав в затылке, снял гранатомёт, который был закреплен на пяти винтах, вместе с коробом, в нем находился весь боезапас, и полез прятаться в развороченном корпусе танка.

Гранатомёт весил килограмм сто, да и боезапас не меньше, как я его отволок до места сам не понимаю, наверное, злость добавляет сил. Спрятался за корпусом, кое-как укрепил гранатомёт с помощью веревки и кусков железа, чтобы меня не унесло отдачей после первого же выстрела, дослал первую гранату в ствол и мрачно пробормотал:

— Русские не сдаются. Хотели войны, вы ее получите. Мы мирные люди, но у каждого из русских в сарае стоит бронетрактор, а в огороде автомат закопан.

Я посмотрел, как из-за поворота выползает первый танк и буркнул:

— Он сказал поехали, и махнул рукой.

Неприятная привычка разговаривать в самим собой, зато отвлекает, и не дает трусить, а то уже холодным потом покрылся.

Я нажал на гашетку. Вот это гранаты у черепахи! Первыми же пятью выстрелами я раздолбал этот танк к чертовой матери, сбил обе башни, подорвал гусеницу, корпус, правда, не пробил, но зубы у бронированного монстра выбил. Ну, почти. Потому что через пару минут, когда я уже решил себя поздравить с первой своей победой, по железу, за которым я прятался, стеганула очередь из крупнокалиберного пулемета. Чтобы этот ствол разнести к чертовой матери, пришлось потратить еще пару гранат. Никак мне не удавалось его поймать в прицел, да и гранатомёт был не приспособлен для ручной стрельбы, тут должна работать автоматика.

А где ее взять, если он сдохла вместе с черепахой? Но все-таки понемногу приноровился и вдарил рядом с местом, где крепился крупняк, хорошо попал, ствол у пулемета погнуло взрывом и он заглох.

Только я решил обрадоваться своей первой победе, как из-за поворота вылетела шустрая танкетка и вдарила по мне из пушек и пулеметов. Калибр, понятное дело, у нее был поменьше, но мало мне не показалось. Корпус танка загудел, во все стороны полетели осколки, один чиркнул мне по ноге и так стало больно и страшно, что я, не понимая, что делаю, нажал на гашетку.

Выпустил, наверное, гранат тридцать прежде, чем зацепил эту верткую тварь. Танкетка отлетела назад, перевернулась, крутя гусеницами, тут я ее и упокоил пятью выстрелами, которые окончательно ее разнесли, у нее даже боезапас сдетонировал. Ее корпус вспух, а потом на его месте образовался огромный огненный шар, и мне в руку прилетел еще один осколок. А вот не фиг было высовываться.

Я полез в рюкзак за аптечкой, вот тогда и вспомнил добрым словом меда, которые разрешил мне выдать старую аптечку с двойным комплектом. Одного мне точно не хватило. Мясо у меня грамм сто с ноги срезало, а оно же было мне родное, свое, да и крови потерял немало. Зато после того, как залил огромную рану пеной, то аптечка выстрелила в меня сразу пятью иглами, и мне стало все равно. Боль ушла, осталась только злость.

Хорошие боевые коктейли у нерков, это даже не героин и морфин, что-то похлеще. Как-то я слушал нашего русского медика из министерства обороны, вот он и рассказал, что у них уже имеются такие средства, что смертельно раненый боец после их приема сможет еще три дня находиться на ногах и воевать, даже без руки или ноги. Вот такие вот лекарства от смерти. А у нерков, оказывается, тоже такое есть. Хорошая штука, только интересно, какой будет откат и выживу ли я после этого? Впрочем, кого это волнует? Боец должен выполнять поставленную задачу, и если потребуется, то умереть во славу империи нерков. А я попробую выжить просто из принципа и для разнообразия, умирать в общем-то скучно, знаю, сам был не раз на грани смерти.