Невидимая битва

"Орден имеет секретные знаки и пароли, соответствующие той степени, к которой члены принадлежат, и так как они не носят особой одежды, то очень трудно опознать их, если только они сами не представят себя, как членов Ордена, так как они могут казаться протестантами или католиками, демократами или аристократами, неверующими или набожными, в зависимости от той миссии, которая на них возложена. Их шпионы находятся везде, во всех слоях общества, и они могут казаться учеными и мудрыми, простаками и глупцами – как повелевают их инструкции…"[47]

Именно такое поведение мы наблюдаем за Дантесом: любые повороты в словах и действиях, любые изгибы в направлении мысли – все для того, чтобы оставаться хозяином ситуации. Одна ложь, следующая за другой, одна клевета за другой, одна подлость, следующая за другой, – если называть вещи своими именами, так, как их определяет словарь русского языка.

Такие действия не только не противоречат идеалам "Воинов Христа" – иезуитов, но следуют из детально разработанных инструкций их организации. Общий, главный тезис идеологии ордена "Цель оправдывает средства" имеет огромное количество вытекающих из него наставлений, приложимых к разным ситуациям. Среди них можно найти и то, которое на деле применил Дантес: "Если прелюбодей, даже если бы он был духовным лицом… будучи атакован мужем, убьет нападающего… он не считается нарушившим правила" [48]. То есть, поступки Жоржа Дантеса были бы оправданы с точки зрения католической морали иезуитов даже в том случае, если бы он, пускаясь "во все тяжкие", имел высокий духовный чин кардинала. Такова норма, закрепленная и узаконенная для всех членов ордена целыми томами теологических изворотов и хитросплетений его руководителей (у нас еще не раз будет повод их цитировать).

Об исключительной преданности католицизму Дантеса писали все его биографы. Она была старой семейной традицией. Мать Жоржа-Шарля Дантеса – графиня Мария-Анна Гацфельдт. Ее тетка была замужем за графом Францем-Карлом-Александром Нессельроде-Эрегосфен. Все эти дефисы в именах и фамилиях – знаки обширных родственных связей Дантеса. Он родственник графа Нессельроде, а по линии отца, Жозефа-Конрада Дантеса, внучатый племянник барона Рейтнера, командора Тевтонского ордена, [49] и уже по своему родству определен судьбой быть в самых влиятельных политических кругах, как, например, его близкий коллега по политике граф Рошешуар, державший тайные конспиративные связи с канцлером Нессельроде и Бенкендорфом. В Россию Дантес попадает как протеже самого прусского принца Вильгельма, будущего императора германского и короля прусского.

Так что недооценка личности, способностей и связей Дантеса может быть причиной непонимания его роли как в жизни Пушкина, так и в истории России. За банальным, казалось бы, любовным заигрыванием могло скрываться нечто другое.

Сами похождения Жоржа Дантеса-Геккерна за женскими сердцами, когда в салонах о нем говорили, что дамы вырывают его друг у друга, могут иметь одно неожиданное объяснение. Оно раскрывается из записок современников и размышлений пушкинистов о странностях "родственной" близости двух Геккернов, молодого и старого, из истории ордена иезуитов, да и самой Римско-католической церкви.

Дантес не был несчастным сиротой, нуждавшимся в усыновлении. Вопреки этой легенде, ходившей в обществе, отец его был богатым помещиком в Эльзасе, всегда оставался в хороших отношениях с сыном и завещал на случай своей смерти Жоржу состояние в 200 тысяч франков. Геккерн, ставший официально его вторым отцом, к его благополучию материальному добавил еще большую долю благополучия и любовь. Но не отеческую. Природу этой любви, в общем-то, известную всем исследователям той истории, проще всех раскрывает близкий приятель Жоржа, уже знакомый нам Александр Трубецкой: