Невидимая битва

Подробные воспоминания о них нам оставил князь Петр Владимирович Долгоруков [36].

Граф Нессельроде, по описанию Долгорукова, был человеком самых консервативных взглядов, сложившихся под влиянием безоговорочного авторитета принца Меттерниха. Хитрый, тонкий и ловкий ум сочетались в нем с природной ленью и больше склоняли не к делам государственным, а к трем предметам главного интереса – вкусному столу, цветам и деньгам. Немец по происхождению, он не любил русских и считал их ни на что не способными. Жена же его – "взяточница, сплетница, настоящая баба яга" – отличалась необыкновенной энергией и нахальством, благодаря которым держала весь придворный люд в страхе.

Страх этот был покрепче, чем благоговение перед Бенкендорфом, и устремлял за графиней целые толпы последователей и поклонников, для которых близость к ней давала пропуск в ее самый респектабельный салон столицы, выше которого по положению был только двор императора. Один из поклонников Марии Дмитриевны Нессельроде, барон М.А. Корф, как и ненавидевший ее князь Долгоруков, рисует в воспоминаниях те же ее черты – уничижительная гордость, холодное, презрительное высокомерие, наклонность первенствовать и властвовать, – и добавляет: "Сколько вражда ее была ужасна и опасна, столько и дружба -… неизменна, заботлива, охранительна, иногда даже до ослепления и пристрастия" [37].

Именно такую дружбу и заботу простерла графиня над своим любимцем князем Иваном Сергеевичем Гагариным. Он – еще один непосредственный участник истории с дипломом. На его бумаге, согласно его же признанию, было написано анонимное письмо. Гагарин назвал и того, чьей рукой оно было написано – Петра Владимировича Долгорукова [38]. Долгое время так и думали, пока последняя почерковедческая экспертиза 1974 года не установила, что он тут ни при чем.

Наша же экспертиза может зафиксировать первый факт лжесвидетельства. Некие причины заставили солгать князя Гагарина.

Теперь у нас собран полный круг создателей диплома, за исключением разве что писаря. Геккерны, почтенный Луи и молодой Жорж, были теми, кто вызвали к жизни саму идею, инициативу письма. Графиня Нессельроде – главный автор текста. Князь Гагарин – тот, кто подает писарю бумагу из своих запасов и стоит ближе всех к материальному воплощению замысла.

Куда нас выведут его происхождение, интересы, устремления и связи?

Геккерны и Нессельроде – иезуиты Дядя Гагарина Григорий Иванович Гагарин – посол России при короле Баварии. Жена дяди Екатерина Петровна Соймонова известна своей решимостью положить жизнь на служение Ватикану, а сестра ее, стало быть, вторая тетка Ивана Гагарина, Софья Петровна Свечина пошла по католической служебной лестнице еще дальше, поступив на работу в воинствующий Орден Иезуитов, и сумела занять в нем один из высших чинов. Свечина взяла под свое духовное покровительство молодого князя, поставив себе цель сделать из племянника преданного иезуита. И поэтому его молодые годы проходят как испытательный срок и курс обучения для того, чтобы стать достойным последователем Игнатия Лойолы, основателя ордена. Лишь в 1843 году Гагарин официально принят в его члены. В своих литературных трудах он рассуждает о России, о своем прошлом и будущем поприще: "…Ты прожила много веков, но у тебя впереди более длинный путь, и твои верные сыны должны расчистить тебе дорогу, устраняя препятствия, которые могли бы замедлить твой путь…" [39]

Можно догадаться, кто был одним из таких препятствий, но сейчас об этом говорить еще рано. Пусть говорят сами факты.

В 1836 году князь Гагарин появляется в Петерберге именно в качестве связного между Свечиной и графиней Нессельроде. В Париже, откуда он приехал, у Софьи Петровны роскошный великосветский салон с особым католическим "уклоном". Там она оказалась в числе других иезуитов, изгнанных из России, и родной орден предоставил своей верной дочери все условия для процветания. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

Настолько многие связи были в руках у Свечиной, что молодые русские дворяне, впервые попадавшие в Париж, входили в светскую жизнь столицы Франции под ее непосредственным руководством. Так, например, Тургенев Александр Иванович в середине декабря 1836 года, давая напутствие Андрею Карамзину в его первом путешествии в мир парижских салонов, пишет среди прочего: "… прежде всего побывай у Свечиной".

И это пишет православный директор Департамента духовных дел иностранных исповеданий, секретарь Библейского общества, камергер русского двора. Еще в 1817 году Пушкин обозначил это странное противоречие в посвященном Тургеневу стихотворении:

Тургенев, верный покровитель

Попов, евреев и скопцов

Но слишком счастливый гонитель

И езуитов, и глупцов [40]…