Невидимая брань (издательство «ДАРЪ»)

В чем существо совершенной преданности в волю Божию, узнается, когда она проявится в силе своей. Она приходит сама собой, и нет особых правил на стяжание ее, чтобы можно было сказать: делай то и то, и получишь. Она растет незаметно под ненадеянием на себя и надеждою на Бога. Помянул же я о ней здесь, потому что надо же было где-нибудь помянуть, а помянутие в конце предыдущей главы о принесении себя в жертву Богу подало повод помянуть о ней теперь. Предание себя в волю Божию всецелое и есть пожрение себя Богу во всесожжение.

Свидетельствуется это состояние умертвием себя – своих разумений, своих хотений и своих чувств и вкусов, чтобы жить Божиим разумом, в Божией воле и во вкушении Бога. В этом деле впереди нас Господь Спаситель. Он всего Себя предал Богу и Отцу и в Себе нас, так как мы от плоти Его и от костей Его (Еф. 5,30). Поспешим же вслед Его, так как Он за нас дал слово Богу Отцу (см. Ин. 17,19), чая, что мы действительно будем таковы и так поступим.

Почему такое жертвоприношение совершается в конце, а не вначале? Потому что жертва Богу должна быть совершенна, без порока. Совершенство же вначале – предмет искомый, а не владеемый. Когда наконец овладевают им, тогда и в жертву принести себя уместно. На эту жертву вначале только посвящает себя человек, а в конце приносит себя в жертву. Раньше достижения совершенства и принести себя нельзя в жертву всесожжения. Другие жертвы можно приносить, как то: жертву умилостивления, жертву очищения, жертву благодарения, а не жертву всесожжения. Покуситься на это можно, и говорить можно об этом, но это будет слово, а не дело. Дело это без слов совершается. Знай, что пока имеешь еще прилепление к чему-либо земному, пока опираешься на что-либо в тебе или вне тебя, кроме Бога, пока находишь вкус в чем-либо тварном и услаждаешься тем – то ты еще негож ко всесожжению. Потрудись отрешиться прежде от всего, сделай, чтобы в тебе замерли все жизни и осталась одна жизнь по Богу или чтобы не ты уже жил, а жил в тебе Бог и Христос Господь и Дух Святой, и тогда принеси себя в жертву Богу, или тогда ты будешь принесен в жертву Богу. А до того имей жертвой Богу сокрушенный дух и сокрушенное и смиренное сердце, и довольствуйся тем до времени, а не навсегда. Потому что все же ты должен наконец дойти до того, чтобы себя принести Богу во всесожжение тучно.

Глава седьмая О сердечной теплоте и об охлаждении и сухости сердца

Духовная теплота в сердце – плод чувства к Богу и всему Божественному. Зарождение ее современно обращению к Богу в покаянии. Во время покаянных трудов над очищением сердца она все более и более усиливается и из прерывающейся или по временам посещающей сердце постепенно переходит в непрерывную, пока не станет наконец состоянием сердца. Когда св. Иоанн Лествичник советовал в одном месте: старайся всегда быть в чувстве к Богу и божественному, – то разумел эту теплоту. Всякий предмет, услаждающий сердце, и согревает его; потому теплот сердечных много. Духовная теплота порождается от воздействия на сердце духовных предметов, что бывает в порядке духовной жизни. Отличительная черта ее – отрешение от всего тварного и окование внимания Богом и всем Божественным. По этой черте она отстоит от теплот душевных и телесных, как небо от земли.

Чувство духовной теплоты сосредоточено и является простым и единичным; но в существе дела оно есть слитие воедино многих духовных движений, как луч солнца – это слитие семи радужных лучей. В нем есть благоговение, сокрушение, умиление, припадание, поклонение, святая ревность, Боголюбие. Как все такие чувства духовные не вдруг устанавливаются в сердце, так теплота духовная не вдруг делается достоянием нашего сердца.

Пока духовная теплота в сердце не станет постоянным его состоянием, дотоле она приходит и отходит. Приходит или сама собой, как гость небесный, или бывает плодом духовных упражнений – чтения, размышления, молитвы, актов самоотвержения и добродеяния. Отходит, когда внимание отклонится от предметов духовных, а за ним и сердце вкусит и усладится чем недуховным. Этим погашается духовная теплота, как водою огонь.