Невидимая брань (издательство «ДАРЪ»)

Он все способы и средства, какие только может изобрести, употребляет на то, чтобы душу расстраивать: наводит излишние страхования на сердце, увеличивает изнемогание души, не дает душе сохранить должные расположения и усладиться как следует ни на исповеди, ни при святом причастии, ни в молитве, но делает то, что она все это проходит без смиренного дерзновения и любви, страшливо и со смущением, делает, что душа оскудение религиозных чувств и лишение внутренней сладости, какие нередко случаются во время молитвы и других духовных упражнений, принимает с безнадежной скорбью, внушая ей, что такое оскудение не для ее блага попущено Богом. Но что значит, что все ее дела и труды ни к чему не ведут и что потому лучше бросить все это. И через это доводит ее наконец до такого великого смущения и безнадежия, что она и в самом деле начинает думать, будто все, что ни делает, бесполезно и бесплодно, и что Бог забыл ее совершенно и оставил. Но тут явная ложь. Пусть испытывает душа сухость и оскудение религиозных чувств и сладости духовной, но она, несмотря на то, может делать всякого рода добрые дела, следуя простой вере и вооружась святым терпением и постоянством. Впрочем, чтобы тебе лучше это понять и чтобы не послужило тебе во вред, если Богу благоугодно будет для твоего блага попустить в тебе или послать тебе такое оскудение духовного чувства и сладости, я изложу в следующей главе, какие блага происходят от смиренного терпения, какое показывает кто во время сухости и охлаждения сердца – да научишься не терять душевного мира и не быть поглощаему скорбью, когда придется тебе пострадать это ли или другое какое смутительное приражение помыслов и страстных движений.

Глава двадцать четвертая Не должно смущаться оскудением духовных чувств и другими внутренними искушениями

Хотя в седьмой главе я уже говорил о сухости и охлаждении сердца и об огорчении, какое испытывает от того душа, но и теперь еще скажу нечто, что там не досказано, именно, что много пользы доставляют душе такое огорчение и сухость сердца или оскудение духовной радости и сладости, когда принимаем их и переносим со смирением и терпением. И если б человек знал наперед эту пользу, то, несомненно, не тяготился бы и не огорчился, когда случилось бы ему испытать такое состояние. Так как тогда он не считал бы этого горького оскудения внутренних духовных утешений знаком неблаговоления Божия, а видел бы в нем дело особенной к себе любви Его и потому принял то с радостью, как великую милость Божию.

Уже то одно не чуждо утешения, что такие состояния испытывают преимущественно такие лица, которые с особенною ревностью предаются на служение Богу и с особенным вниманием стараются избегать всего, что может оскорбить Его, и испытывают не в начале своего обращения к Богу, а уже после того, как довольно поработают Ему, когда довольно очистят сердце свое священною молитвою и сокрушением, когда восчувствуют некую духовную сладость, теплоту и радость и когда вследствие того положат всецело посвятить себя Богу и уже начнут это дело. И не видим, чтобы грешники и те, которые преданы суетам житейским и мирским, испытывали что подобное и подвергались таким искушениям. Из этого ясно видно, что эта горечь – честная и драгоценная трапеза, к которой Бог приглашает своих любимцев на угощение, и хотя она во время вкушения не так приятна, однако приносит нам многую пользу, несмотря на то, что это не видится, когда вкушаем ее. Так как душа, находясь в состоянии такой сухости, вкушая эту горечь и страдая от таких искушений и помыслов, о которых одно воспоминание приводит в трепет, отравляет сердце и совсем почти убивает внутреннего человека – находясь, говорю, в таком состоянии, душа научается не доверять себе и не полагаться на свое благонастроение и приобретает истинное смирение, которого так желает от нас Бог; к тому же воодушевляется взыскать теплейшей любви к Богу, тщательнейшего внимания к своим помыслам и сильнейшего мужества к перенесению таких искушений без вреда и выходит из этой борьбы с чувствами навыком приученными к различению добра и зла, как сказал св. Павел (см. Евр. 5, 14); хотя, повторю опять, она, не видя этих сокровенных благих плодов, смущается и бежит сказанной горечи, т. к. не желает и малое время пребыть без вкушения духовных утешений и без них всякое другое упражнение духовное почитает временем, напрасно потерянным, и трудом бесплодным.

Глава двадцать пятая Всякие искушения во благо нам посылаются