Невидимая рука… банков

29 сентября 1998 года агентство «Рейтер» сообщило: «Ни одна попытка регулировать производные, даже после краха (и спасения) фонда «Долгосрочное управление капиталом», не увенчалась успехом. Распоряжением, утвержденным вечером в понедельник представителями Конгресса и Сената, Комиссии по срочной биржевой торговле было запрещено расширять свое регулирование производных. Ранее в этом месяце председатель Комитета по сельскому хозяйству Конгресса и Сената, республиканец, запросил ограничить регулирующие функции Комиссии по срочной биржевой торговле в области внебиржевой торговли деривативами, отражая опасения отрасли».

Слово «отрасль», конечно же, означало крупные банки. Далее «Рейтер» пишет: «Как только первоначальный предмет регулирования стал предметом обсуждения со стороны Комиссии по срочной биржевой торговле, председатель Федеральной резервной системы Алан Гринспен и министр финансов Рубин грудью встали на защиту отрасли, утверждая, что она не нуждается в регулировании и что это поможет в бизнесе за рубежом»[212].

Неустанные отказы допустить регулятивный надзор за взрывным распространением новых финансовых инструментов от кредитных дефолтных свопов до ипотечных ценных бумаг и мириада им подобных экзотических «распределяющих риски» финансовых инноваций, которые начались после окончательной отмены в 1999 году Закона Гласса – Стигала, строго разграничивающего коммерческие банки, страхующие ценные бумаги, и кредитные банки, расчистили путь к тому, что июнь 2007 года менее чем через столетие дал старт второй Великой депрессии. Началось то, что в будущем, без сомнений, историки будут описывать как окончательный закат Соединенных Штатов в качестве доминирующей глобальной финансовой власти.

Мошенничество на выбор

Уроки системного кризиса 1998 года уже через несколько недель были забыты крупными игроками нью-йоркского финансового истеблишмента. Они, очевидно, сочли, что правительство, а точнее, налогоплательщики спасут их, когда разразится следующий кризис. Зачем тогда что-то менять?

Когда ограничения Гласса – Стигала были окончательно сняты в конце 1990-х годов, у банков оказались развязаны руки для захвата конкурентов по всему спектру: от страховых компаний до учреждений потребительского кредитования или ипотечных банков. Пейзаж американской банковской системы претерпел радикальные изменения. Революция секьюритизации активов была на старте.

После отмены ограничений Гласса – Стигала только банковские холдинги и второстепенные чисто кредитные банки остались под непосредственным контролем Федеральной резервной системы. Если CitiGroup решала закрыть свое регулируемое правительством отделение в неблагополучном районе и вместо него открыть новую частную нерегулируемую «дочку», подобную CitiFinancial, которая специализируется на кредитовании субстандартной ипотеки, то последняя сможет работать при совершенно другом, либеральном регулировании.

Затем CitiFinancial получит возможность выпускать закладные отдельно от CitBank. Что и произошло. Потребительские группы обвиняли CitiFinancial в специализации на «грабительских кредитах», при которых недобросовестные ипотечные брокеры или продавцы всучивали кредиты семьям или отдельным людям, не заботясь об их понимании риска такого приобретения и их способности справляться с этими рисками, не говоря уже о платежах. И «CitiGroup» был типичным среди большинства крупных банков США и ипотечных кредиторов.

8 января 2008 года CitiGroup с большой помпой анонсировал свой консолидированный «бизнес жилищной ипотеки в США», включая инициирование ипотечного кредита, обслуживание и страхование. Любопытно, что в этом политическом заявлении опущено упоминание о CitiFinancial, той самой «дочке», на балансе которой находилось большинство рисков[213].

Кредиты лжецов, нина и оргия банковского мошенничества

В скором времени кредитные банки США осознали, что сидят на золотой жиле, причем куда более богатой, чем в дни калифорнийской золотой лихорадки. Банки поняли, что они могут делать деньги просто на объемах выданных займов и последующей перепродаже их оптом секьюритизаторам, не заботясь о том, способен ли заемщик под заклад, скажем, дома обслуживать долг в течение следующих десятилетий.

Вскоре для банков стало обычным отдавать свое ипотечное кредитование на аутсорсинг внештатным брокерам. Вместо того, чтобы проводить свои собственные проверки кредитоспособности, они стали полагаться (зачастую исключительно) на различные кредитные опросники в сети Интернет, как в случае кредитных карт Visa, когда никаких дополнительных проверок не проводится. Для ипотечных кредиторов стало распространенной практикой предоставлять брокерам стимулирующие бонусы за привлечение большего объема подписанных ипотечных кредитов, а это еще одна возможность для массового мошенничества. Мир традиционного банковского обслуживания переворачивался с ног на голову.