Невидимая сила. Как работает американская дипломатия

Так или иначе, Путин ни в коей мере не собирался раскрывать свои планы, но вряд ли готовился паковать свои бумаги для передачи в архив. Наиболее вероятными кандидатами на роль преемника были Дмитрий Медведев и Сергей Иванов. Медведев, которому тогда исполнилось 42 года, казался более современной фигурой, чем Иванов, но его считали слишком мягким лидером, плохо вписывающимся в суровый и беспощадный мир политики российской элиты и международных отношений. Иванов, которому тогда исполнилось 54 года, был более традиционным претендентом. Как и Путин, он был ветераном КГБ. Кроме того, он несколько лет проработал на посту министра обороны. Однако Иванов казался слишком жестким лидером, а его честолюбие и уверенность в своих силах не нравилась другим косным представителям путинского окружения и, возможно, самому Путину.

Путин начал продвигать Медведева в конце 2005 г., когда тот еще руководил Администрацией президента, сделав его первым заместителем председателя правительства. У Медведева появился шанс создать себе образ относительно независимого политика. Он отвечал за «приоритетные национальные проекты», в том числе в области улучшения жилищных условий населения, здравоохранения и образования, на реализацию которых выделялись значительные объемы финансирования из федерального бюджета. В январе 2007 г. он возглавил российскую делегацию в Давосе, где его выступление было принято весьма благожелательно. Но Путин считал, что ему еще рано покидать свой пост. В феврале 2007 г. он освободил Сергея Иванова от должности министра обороны и тоже назначил его первым заместителем председателя правительства. В компетенцию Иванова входила реорганизация авиационной отрасли, судостроения и высокотехнологичных отраслей промышленности, а также становящаяся все более прибыльной торговля оружием. В результате Иванов освободился от мертвого политического груза многочисленных скандалов вокруг Министерства обороны, связанных с замалчиванием случаев гибели военнослужащих по призыву в мирное время и другими неприятностями. Позиции и Иванова, и Медведева выглядели достаточно прочными.

Боязнь Путина, что внешнее влияние может подорвать его способность контролировать ситуацию, граничила с паранойей. Самый острый обмен мнениями, который я когда-либо имел с ним, случился во время частной беседы на Петербургском международном экономическом форуме в начале июня 2007 г. Он обвинил посольство США и американские неправительственные организации в финансировании и поддержке критиков Кремля.

– Мы не допустим внешнего вмешательства в наши выборы, – сказал он. – Мы знаем, что у вас есть дипломаты и люди, выдающие себя за дипломатов, которые разъезжают по всей России и помогают оппозиции.

Стараясь говорить самым ровным тоном, каким только мог, я ответил, что, разумеется, только самим русским решать, кого выбирать. Соединенные Штаты никогда не занимались поддержкой каких-либо конкретных кандидатов или партий и не собирались этого делать. Мы, однако, всегда будем выступать за честные выборы в России, – так же, как и в любой другой стране. Путин выслушал меня, скупо улыбнулся и сказал:

– Не думайте, что внешнее вмешательство останется без ответа[107].

Он был уверен, что мы стремимся дестабилизировать политическую ситуацию в России, и проводил прямую линию от цветных революций в Грузии и Украине в 2003 и 2004 гг., которые, по его искреннему убеждению, были результатом американских заговоров, до его собственной проблемы передачи власти в 2008 г. Я вспомнил эту угрозу Путина более чем десятилетие спустя, когда беззастенчивое вмешательство России в американские президентские выборы 2016 г. показало всю ее глубокую спекулятивность.

Когда 2007 г. подходил к концу, Путин наконец раскрыл карты и объявил, что поддержит Медведева в качестве своего преемника на президентских выборах в марте 2008 г. Его логика стала более понятна в следующие несколько месяцев, когда начали циркулировать слухи, что Путин останется в правительстве в качестве премьер-министра. Российская Конституция это допускала. Сговорчивый и менее опытный Медведев был более удобным партнером в «тандеме», чем Сергей Иванов, который, скорее всего, и сам чувствовал бы себя в этой роли не слишком комфортно, и напрягал бы Путина. Политическая ситуация в России постепенно стабилизировалась – в отличие от американо-российских отношений, которые развивались в противоположном направлении.

* * *