Невидимая сила. Как работает американская дипломатия

Принятие «Совместного плана действий» было всего лишь небольшим, промежуточным шагом на пути к цели. Иран обязался заморозить свою ядерную программу на полгода и отказаться от некоторых ее важнейших направлений, и прежде всего ликвидировать существующие запасы высокообогащенного (20 %) урана. Кроме того, иранцы согласились на серьезные меры контроля. В ответ мы обязались частично ослабить действующие санкции и в течение полугода не вводить новые.

«Совместный план действий» породил немало проблем. Так, 24 ноября премьер-министр Израиля Нетаньяху публично заявил, что для Ирана он стал «соглашением века». Я сказал Тахт-Раванчи, что израильский премьер делает подобные громкие заявления лишь для того, чтобы укрепить свое политическое положение, и иранец удовлетворенно улыбнулся. Затем на нас обрушился с критикой Конгресс, который предрекал, что иранцы нас обманут, а стройное здание санкций, которые мы так кропотливо строили все эти годы, будет разрушено задолго до подписания всеобъемлющего соглашения. Однако эти предсказания не сбылись. «Совместный план действий» был серьезным соглашением, во многих отношениях более выгодным нам, чем иранцам, которые по-прежнему подвергались огромному экономическому давлению. И нам, и Ирану этот документ дал возможность продемонстрировать, что обе стороны способны соблюдать свои обязательства, выполняя свою часть взаимовыгодной сделки, а президенту Обаме и госсекретарю Керри – время и пространство, необходимые для того, чтобы договориться об окончательном всеобъемлющем соглашении.

* * *

Информация об американо-иранском секретном канале была обнародована через несколько часов после подписания «Совместного плана действий» – в частности, для того, чтобы объяснить, как «Группе 5 + 1» так быстро удалось заключить промежуточное соглашение с Ираном. Проработав почти три десятилетия в дипломатической службе Госдепартамента, которой я отдавал все свои силы, в конце 2013 г. я планировал уйти в отставку. Однако Джон Керри попросил меня остаться на посту его первого заместителя еще на год – первый год его работы в администрации США, и я обещал это сделать. В итоге, вдохновляемый им и президентом и искренне восхищаясь ими обоими, я проработал до конца 2014 г.

Я был чрезвычайно тронут, когда президент Обама пригласил меня на ланч в Белом доме, чтобы убедить остаться в Госдепартаменте. Будучи по образованию юристом, он умел закрывать сделки. Мы расположились в небольшом неофициальном обеденном зале рядом с Овальным кабинетом. Высокие окна зала выходили в Розовый сад. Мы свободно говорили обо всем – о наших дочерях, об играх НБА в текущем сезоне, о переговорах с иранцами и о положении дел в Госдепартаменте.

– Мне не хотелось бы взывать к вашему ирландскому чувству долга или вашей католической вере, – сказал он, – но я считаю вас прекрасным специалистом и был бы весьма признателен, если бы вы остались еще на год.

Я заметил, что он как раз неплохо сыграл на свойственном католикам-ирландцам чувстве долга – ведь теперь я был обязан ему за приглашение на ланч.

После того, как наш секретный канал уже стал частью истории, мы с Джейком играли лишь эпизодическую, вспомогательную роль в переговорах по всеобъемлющему ядерному соглашению, которые продолжались в течение 2014 г. и первом полугодии 2015 г. За долгие часы и дни секретных переговоров у нас сложились относительно доверительные отношения с Арагчи, Тахт-Раванчи и их коллегами, а также с Зарифом. Хотя иранцы знали, что путь к всеобъемлющему соглашению пролегает через «Группу 5 + 1», они прекрасно понимали, что в основе успеха лежат контакты США с Ираном, которые теперь стали открытыми и регулярными. Даже начисто лишенные сентиментальности иранцы, видимо, иногда ностальгировали по нашим менее формальным встречам в рамках секретного канала в 2013 г.

Госсекретарь Керри с головой ушел в работу по заключению всеобъемлющего соглашения – он и Зариф были главными драйверами процесса. Венди Шерман неутомимо и искусно руководила работой значительно расширившейся команды переговорщиков, в которую теперь вошли Джим Тимби и Норм Роул, а также высококвалифицированные эксперты из министерства финансов, министерства энергетики и других ведомств. Благодаря экспертным знаниям в области ядерной отрасли и творческому мышлению министра энергетики Эрни Мониза были устранены разногласия с его иранским коллегой Али Салехи, который тоже был выпускником Массачусетского технологического института. Я несколько раз присоединялся к нашей команде в тесных конференц-залах венского отеля «Палас Кобург», где быстро привык и к неторопливому ритму многосторонних переговоров, и к меню шведского стола. Во второй половине 2014 г. по просьбе Керри я несколько раз конфиденциально беседовал с Зарифом. Перед марафоном переговоров в Лозанне весной 2015 г. я негласно встретился в Женеве с Арагчи и Тахт-Раванчи. Поскольку Конгресс торопил нас и настаивал на введении новых, более жестких санкций, а иранцы тормозили решение ключевых вопросов, я прямо сказал им: