Невидимка

— Ослы! — повторил доктор Кемп, повернулся на каблуках возвратился к письменному столу.

Но те, кто сами были вне дома, видели беглеца вблизи и заметили дикий ужас на его вспотевшем лице, не разделяли презрения доктора. Человек улепетывал, что было мочи, и, переваливаясь на ходу, громыхал, как туго набитый кошелек. Он не оглядывался ни направо, ни налево, но его расширенные глаза смотрели прямо перед собою, вниз холма, туда, где начинали зажигаться фонари и толпился на улицах народ. Уродливый рот его был открыть, и на губах выступила густая пена. Дышал он громко и хрипло. Все прохожие останавливались и начинали оглядывать дорогу с зарождающимся беспокойством, спрашивая друг друга о причине такой поспешности.

Потом где-то гораздо выше играющая ни дворе собака завизжала и бросилась под ворота, и, пока прохожие недоумевали, что это такое, какой-то ветер, как будто шлепанье разутых ног и звук как бы тяжкого дыхания, пронесся мимо.

Поднялся крик. Прохожие бросились прочь с дороги и инстинктивно бежали вниз. Они кричали уже на улицах города, когда Марвель был всего на полдороге, врывались в дома и захлопывали за собою двери, всюду распространяя свои известия. Марвель слышал крики и напрягал последние силы. Но страх обогнал его, страх бежал впереди его и через минуту охватил весь город.

— Невидимый идет! Невидимый!

XVI В трактире «Веселые игроки»

Трактир «Веселые игроки» стоит как раз у подножии холма, там, где начинаются линии конок.

Трактирщик, опершись на прилавок своими толстыми, красными руками, беседовал о лошадях с малокровным извозчиком, а чернобородый человек в сером грыз сухари, ел сыр, пил Бортон и разговаривал по-американски с отдыхавшим полицейским.

— Чего это орут? — спросил малокровный извозчик, внезапно прерывая разговор и стараясь разглядеть поверх грязной, желтой занавески в низеньком окне трактира, что делалось на холме.

— Пожар, может быть, — сказал трактирщик.

Приближались шаги, тяжелые и торопливые, дверь с шумом расхлопнулась, и Марвель, растрепанный, весь к слезах и без шляпы, с разорванным воротом куртки, ворвался в комнату и, обернувшись судорожным движением, попробовал затворить дверь. Блок держал ее полуотворенной.

— Идет! — проревел он, и голос его от ужаса возвышался до визга. — Идет! Невидимка! За мной!.. Ради Христа! Караул! Караул! Караул.

— Затворите двери, — сказал полицейский. — Кто идет? Что случилось?

Он подошел к двери, отцепил ремень, и дверь хлопнула. Американец затворил другую.

— Пустите меня дальше, — говорил Марвель, шатаясь и всхлипывая, но все еще крепко держа книги. — Пустите, заприте где-нибудь… Говорю ж я вам, он за мной гонится… Я от него сбежал. Он обещал убить меня и убьет!

— Никто тебя не тронет, — сказал человек с черной бородой. — Дверь заперта. Что случилось-то?

— Пустите меня в дом! — сказал мистер Марвель и громко взвизгнул, когда дверь вдруг затряслась под сильным ударом, и за нею послышались крики и торопливый стук.

— Гей! — окликнул полицейский. — Кто там?

Мистер Марвель начал как безумный кидаться на панели, принимая их за двери.

— Он меня убьет! У него ножик или еще что-нибудь! Ради Христа!..

— Вот, — сказал трактирщик, — иди сюда.

И он поднял полу прилавка. Мистер Марвель бросился за прилавок при повторявшихся криках снаружи.

— Не отворяйте двери! — взвизгивал он. — Ради Бога, не отворяйте двери! Куда ж я спрячусь?

— Так это, значит, и есть Невидимка? — спросил человек с черной бородой, заложив руку за спину. — Сдается мне, что нам пора и поглядеть его.

Окно трактира вдруг разлетелось вдребезги, и на улице поднялись визг и беготня. Полицейский стоял на скамейке, вытянув шею, чтобы рассмотреть, кто был за дверью. Он сошел, поднявши брови.

— Так и есть, — сказал он.

Трактирщик встал перед дверью в соседнюю комнату, где теперь заперли мистера Марвеля, покосился на разбитое окно и присоединился к двоим товарищам.

Все вдруг затихло.

— Жаль, что со мной нет дубинки, — сказал полицейский, нерешительно подходя к двери. — Коли отворить, он войдет: ничем его не удержишь.

— Не торопитесь уж больно с дверью-то — с беспокойством заметил малокровный извозчик.

— Отодвиньте болты. Если он войдет….

И чернобородый показал револьвер, который держал в руке.

— Не годится, — сказал полицейский, — убийство…

— Я ведь знаю, в какой я стране, — сказал чернобородый. — Буду метить в ноги. Отодвиньте болты.

— А ты угодишь мне прямо в спину! Нет, спасибо! — сказал трактирщик, вытягивая шею, чтобы заглянуть за занавеску.

— Ладно.

И человек с черной бородой, наклонившись с револьвером в руке, сам отодвинул болты. Трактирщик, извозчик и полицейский обернулись к двери.

— Войдите, — сказал вполголоса чернобородый отступая, и встал против открытой двери.

Никто не вошел, а дверь осталась закрытой. Минут через пять второй извозчик осторожно просунул в нее голову; они все еще ждали. Из соседней комнаты выглянула испуганная рожа.

— Все ли двери к доме заперты? — спросил Марвель. — Он рыщет кругом, вынюхивает. Хитер как бес.