Невидимки

Мы встречаемся с риелторшей в баронской гостиной здоровенного особняка в Вест-Хиллз. Мы окружены поставщиками провизии и торговцами цветами. Стол в центре комнаты разложен и заставлен серебром и хрусталем, чайными сервизами, самоварами, подсвечниками, бокалами, рюмками и фужерами. Женщина в убогом твидовом костюме, пригодном разве что для огородного пугала, разворачивает серебряные и хрустальные вещицы из оберточной бумаги и делает какие-то пометки в маленькой записной книжке в красной обложке.

Мы окружены водоворотом постоянно прибывающих цветов — ведер с ирисами, розами и левкоем. Дом наполнен их благоуханием, а еще — запахом выпечки и фаршированных грибов.

Нам этот дом не подходит. Здесь слишком много народу.

Бренди смотрит на меня.

Но риелторша уже улыбается. Медленно и протяжно, с техасским акцентом она сообщает, что очень рада нас видеть и что ее зовут миссис Леонард Коттрелл.

Эта дамочка по фамилии Коттрелл берет Бренди под руку и начинает показывать ей первый баронский этаж. А я, я готова смыться отсюда. Или вступить с кем-нибудь в драку.

Покажи мне ужас.

Вспышка.

Покажи мне панику.

Вспышка.

Риелторша Коттрелл проводит нас мимо твидовой женщины и свадебных подарков.

— Это дом моей дочери. Хотя большую часть времени она проводит не здесь, а в мебельном отделе магазина «У Брумбаха» в центре города. До настоящего момента мы мирились с ее странными пристрастиями, но теперь собираемся покончить с ними — выдаем ее замуж за одного ненормального.

Она понижает голос:

— Заставить нашу девочку угомониться было сложнее, чем вы можете себе представить. Последний дом, который мы ей купили, она спалила дотла.

Рядом с твидовой работницей лежит стопка свадебных приглашений, украшенных золотом. Они возвращены назад вместе с извинениями и вежливым отказом.

Отказов довольно много.

Приглашения очень красивые. Это свернутые втрое открытки с гравировкой по золоту и засушенными цветками фиалки внутри. Я приостанавливаюсь у стола, незаметно ворую один из отказов и догоняю миссис Коттрелл, Бренди и Эллиса.

— Нет, — говорит Бренди. — В доме слишком много людей. В таких условиях нам будет неудобно осматривать дом. Да и вам, наверное, сейчас не до покупателей.

— Между нами, — произносит дамочка Коттрелл вполголоса, — мы готовы устроить Эви хоть самую шикарную свадьбу в Америке, лишь бы спихнуть ее какому-нибудь чудаку.

Бренди говорит:

— Не смеем вас задерживать.

— Но некоторым мужчинам, очень ограниченному количеству, нравятся именно такие «женщины», как наша Эви, — не унимается миссис Коттрелл.

Бренди прикладывает руку к груди:

— Нам действительно пора.

Эллис поворачивается к миссис Коттрелл и спрашивает:

— Вы имеете в виду мужчин, которые любят сумасшедших женщин?

— Да нет, я немного о другом, — отвечает та. — Будучи шестнадцатилетним юношей, наш Эван пришел к нам с мужем и заявил: «Мама, папа, я хочу стать девушкой». С нами чуть не приключился инфаркт. Но мы согласились заплатить за операцию. Эван сказал, что мечтает стать всемирно известной топ-моделью. Он начал называть себя «Эви», а на следующий день я аннулировала подписку на «Вог». У меня было чувство, что это «Вог» принес моей семье столь страшную беду.

Бренди говорит:

— Примите наши поздравления.

Бренди дергает меня за рукав и многозначительно косится на дверь.

А Эллис спрашивает:

— Значит, Эви когда-то была мужчиной?

Эви была мужчиной. У меня подкашиваются ноги. Эви была мужчиной. А ведь я видела шрамы вокруг ее груди. Эви была мужчиной. А мы не раз переодевались в одной примерочной.

Покажи мне абсолютно новое видение моей взрослой жизни.

Вспышка.

Покажи мне хоть что-нибудь в этом треклятом мире, что выглядит таким, какое оно есть в реальности!

Вспышка!

Мать Эви пристально смотрит на Бренди:

— Вы когда-нибудь работали моделью? Вы очень похожи на одну подругу моего сына.

— Вашей дочери, — рычит Бренди.

Я ощупываю приглашение, которое стащила. И читаю, что в нем написано, вглядываясь в гравировку сквозь свои вуали. Бракосочетание мисс Эвелин Коттрелл и мистера Аллена Скиннера назначено на завтра. На одиннадцать утра. Прием гостей и свадебное торжество состоятся в доме невесты.

Здесь же состоится грандиозный пожар.

И убийство.

Форма одежды — официальная.

Глава двадцать восьмая

Платье, в котором я намереваюсь заявиться на свадьбу Эви, — нечто похожее на Туринскую Плащаницу. Оно коричнево-белое, с драпировкой. Длинный ряд блестящих красных пуговиц выглядит подобно стигматам на теле святого. На моих руках — длиннющие черные перчатки, а на ногах — туфли на непомерно высоких каблуках. Если в таких упадешь, определенно разобьешь себе нос. Вокруг моей головы — несколько ярдов черной органзовой вуали Бренди с блестящими звездочками. Открыты лишь мои глаза. А похожие на вишни в вишневом пироге шрамы на том месте, где когда-то была моя челюсть, никто не увидит.

Я выгляжу гнетуще и зловеще. Но ощущаю, будто что-то вышло из-под контроля.