Невидимки

Перенесемся в тот день, когда мы с вами будем мертвыми, и все, что кажется нам важным сейчас, утратит всякий смысл. Перенесемся в то время, когда на месте этого особняка будет стоять другой дом. Его жильцы не будут знать о нас абсолютно ничего.

— Куда ты исчезала? — спрашивает Бренди.

В ближайшее будущее, хочу ответить я.

Глава двадцать девятая

Перенесемся ко мне и Бренди. Мы не можем найти Эллиса. А Эви и остальные Коттреллы из Техаса, они потеряли своего жениха. Все смеются нервным прерывистым смехом. Всем хочется знать, которая из подружек невесты сбежала с Алленом. Ха-ха.

Я дергаю Бренди за рукав, но она на меня шикает. Эллис и жених исчезли… Сотня техасцев напиваются… На нелепой невесте огромное свадебное платье… Для Бренди все это чересчур увлекательно, и уйти сейчас она просто не в состоянии.

Перенесемся к Эви, командующей своим праздничным парадом.

Она выскакивает из кладовки дворецкого. Ее руки сжаты в кулаки. Фата и волосы летят за Эви, извиваясь в бешеном танце.

Эви орет, что не понимает, как ее угораздило отыскать себе такого женишка. Она застала его трахающимся с всеобщим бывшим дружком.

О, Эллис.

Я прекрасно помню все эти порножурналы с красочными картинками. На них в деталях изображены элементы орального, анального секса, римминга, фистинга, фельчинга. Я знаю, что парни, пытающиеся сосать собственный член, иногда заканчивают больничной койкой.

О, как все великолепно и блистательно!

Естественно, Эви тут же приподнимает свою юбку с кольцами и устремляется в спальню за винтовкой. А спальня, политая «Шанелью № 5», почти полностью объята пламенем. Парад Эви ступает в огонь.

Люди достают сотовые и начинают набирать 911. Никто не решается войти в кладовку и взглянуть на разворачивающееся там шоу собственными глазами. О подобных вещах народ не желает знать.

Странно, но техасцы меньше напуганы пожирающим дом огнем, чем анальным сексом.

Я вспоминаю своих предков.

Скат и секс с уринацией.

Садизм и мазохизм.

Ожидая, что Эви сгорит заживо, гости берут по стакану прохладительного напитка и выстраиваются в несколько неровных шеренг у подножия лестницы. Из кладовки раздается звук громких шлепков. Шлепков особенных, когда перед нанесением удара на ладонь плюют.

Бренди, не относящаяся ни к одной из социальных и сексуальных групп, Бренди разражается смехом.

— Чувствую, впереди нас ждет нечто еще более занимательное, — говорит она мне, кривя свои графитовые губы. — В последний стакан с выпивкой Эллиса я добавила горстку очищающего желудок билакса.

О, Эллис.

В этой суете Бренди могла бы запросто смыться отсюда, если бы не начала смеяться.

Но теперь уже слишком поздно. Из огненной стены выскакивает Эви.

От ее свадебного платья остались лишь металлические обручи. На ушах проволочные скелетики от цветов, а в руках винтовка.

Она медленно приближается к лестнице и начинает грациозно спускаться вниз, направляя дуло винтовки прямо на Бренди Александр.

Все смотрят на Эви, на которой нет ничего, кроме обручей, пепла, пота и сажи, на Эви, обладательницу напоминающей по форме песочные часы фигуры, переделанной из мужской в женскую.

Эви выкрикивает:

— Ты!

Поверх ствола винтовки она смотрит на Бренди Александр и орет:

— Это опять сделала ты! Устроила еще один пожар!

Шаг вниз, пауза, следующий шаг.

— При такой внешности, как твоя, человеку нет нужды о чем-либо заботиться! — шипит Эви. — Но тебе недостаточно того, что ты лучше всех и самая красивая! Ты жаждешь уничтожить все вокруг.

Огонь со второго этажа подкрадывается к обоям на стенах холла. Гости суетно собирают свои сумки, зонты и пиджаки и устремляются к выходу, прихватив сувениры — серебро и хрусталь.

Из кладовки раздаются звуки шлепков.

Эви ревет:

— Эй, вы, там! Уймитесь! — Она вновь переводит взгляд на Бренди. — Пусть я проведу несколько лет в тюрьме, но сейчас собственноручно отправлю тебя в ад.

Слышится щелчок взводимого курка.

Огонь ползет вниз по стенам холла.

— О боже! Да, да! Господи, как мне хорошо! — вопит Эллис. — Я кончаю!

Бренди перестает смеяться. Она, величественная и недоумевающая, выглядит крупнее и красивее, чем обычно. По выражению ее лица видно, что все происходящее кажется ей шуткой. Она поднимает свою крупную руку и смотрит на часы.

Еще немного, и я стану по-настоящему единственным ребенком в семье.

В данное мгновение я могла бы все изменить. Скинуть с себя вуаль, рассказать всем правду и спасти чужие жизни. Я это я. Бренди ни в чем не виновата. Судьба дает мне второй шанс. Несколько лет назад у меня уже была возможность открыть окно и впустить Шейна в дом.

Но мне что-то мешает. Вернее, я точно знаю что. Обида на Шейна за то, что он сжег мою одежду. И что впоследствии превратился в центр внимания наших родителей.

Если я сейчас сниму с себя вуаль, все увидят, что я — монстр, изуродованная жертва. Я стану для всех только тем, как я выгляжу.

Откроется правда, голая правда. А честность — самое скучное на планете Бренди Александр.

Эви прицеливается.

— Да! — кричит в кладовке Эллис. — Давай же, сделай это, мой мальчик!

Эви прищуривает глаза.

— Кончи мне в рот! — стонет Эллис.