Невидимое правительство США. ЦРУ и другие разведывательные службы в годы холодной войны

Стивенсон предположил, что, как только ракеты будут выведены, Соединенные Штаты могут предложить такую сделку: вывод всех советских войск с Кубы в обмен на обещание Соединенных Штатов не вторгаться на остров и вывести свои ракеты с территории Турции. Стивенсону было известно, что администрация в прошлом году уже обсуждала вопрос о выводе ракет из Турции (это были устаревшие ракеты «Юпитер» на жидком топливе). План состоял в том, чтобы заменить их ракетоносными подводными лодками «Поларис», дислоцированными в Средиземном море. Пока Исполком совещался, президент совершил две запланированные предвыборные поездки, чтобы их отмена не выдала тайных маневров. 17 октября он выступил в Стратфорде и Нью-Хейвене, штат Коннектикут, а 19 октября в Кливленде, Спрингфилде, штат Иллинойс, и Чикаго. Предполагалось, что в эти выходные он отправится в Сент-Луис и Сиэтл, но утром в субботу, 20 октября, Пьер Сэлинджер объявил, что президент вернется в Вашингтон, потому что он простудился и у него небольшая температура.

В тот день во второй половине дня в Белом доме продолжились секретные совещания. Кеннеди одобрил рекомендацию Исполкома о введении блокады вокруг Кубы. Решение было ратифицировано на следующий день Советом национальной безопасности. (До этого момента Исполком действовал без формальных, установленных законом полномочий. Чтобы придать своим действиям официальный характер, необходимо было привлечь Управление планирования в чрезвычайных ситуациях, одного из пяти членов Совета национальной безопасности, которого исключили из предыдущих обсуждений.) Президент также готовился выступить по телевидению вечером в понедельник, 22 октября, чтобы проинформировать нацию о том, что на Кубе обнаружены наступательные ракеты и что будет введена блокада.

Все выходные, начиная с предыдущего четверга и вплоть до выступления президента, министерство обороны повторяло: «Пентагон не располагает информацией, указывающей на наличие наступательного оружия на Кубе».

В своем телеобращении президент подчеркнул, что блокада станет лишь «начальным» шагом, и решительно указал, что при необходимости для устранения ракет будет применена прямая военная сила.

Также, добавил Кеннеди, любая ядерная ракета, запущенная с Кубы против любой страны Западного полушария, будет рассматриваться как нападение Советского Союза на Соединенные Штаты, требующее полноценного ответного удара.

В течение следующих четырех дней мир балансировал на грани войны, со страхом ожидая, продолжат ли Советы работу над установкой ракет, попытаются ли прорвать блокаду или иным образом проигнорируют ультиматум президента.

Наконец поздно вечером 26 октября было получено сообщение от Хрущева. В нем говорилось, что он готов вывести свои ракеты под наблюдением Организации Объединенных Наций в обмен на снятие блокады и обещание Соединенных Штатов не вторгаться на Кубу.

Исполком собрался на следующее утро в надежде на быстрое урегулирование ситуации, но оптимизм был быстро развеян вторым посланием Хрущева, которое обнародовали в Москве. В нем предполагалось вывести советские ракеты с Кубы в обмен на вывод американских ракет из Турции.

Однако члены Исполкома знали, что президент Кеннеди не согласился бы на такую сделку. Как Кеннеди позже объяснил в частном порядке, он считал необходимым отказаться от обмена ракетами в интересах западного альянса. Турки также выступали против вывода ракет со своей территории в 1962 году, рассматривая их как символ решимости США защитить страну от нападения России.

Принять предложение Хрущева, рассуждал Кеннеди, означало бы подтвердить подозрения Европы о Соединенных Штатах: когда на карту поставлены жизненно важные интересы США, интересы Европы будут принесены в жертву.

Кеннеди признал, что ситуация была странная и пародоксальная, поскольку в прошлом году он принял решение вывезти устаревшие ракеты из Турции, и рисковать развязыванием ядерной войны из-за ракет, в которых США не нуждались, было бы сомнительно.

Кеннеди выступил с публичным заявлением, фактически обойдя тему обмена ракетами. Затем он отправил личное сообщение Хрущеву, проигнорировав предложение о Турции и согласившись с условиями первого послания советского лидера[37].

Тем временем опасения Исполкома усилились по мере поступления сообщений, во-первых, о том, что на Кубе был сбит самолет ВВС США U-2, и, во-вторых, о том, что еще один U-2 оказался над Сибирью во время миссии по «отбору проб воздуха» вблизи Полярного круга. Первый инцидент с U-2 в тот день навел Исполнительный комитет на мысль о том, что Хрущев, возможно, за одну ночь изменил свое мнение и решил пренебречь требованиями Кеннеди, заподозрив, что американский президент планировал какие-то прямые военные действия против России.