Невидимые

Сыщик, верно, шутил. Столько раз Бирюлева гнали из участка — а тут вдруг вот как заговорили. С чего? Неужели он и впрямь наконец-то взял верный тон, вынудив полицейских всерьез опасаться за свою репутацию?

— Только того и желаю, Тимофей Семенович.

— Однако и вы должны понимать: преступники тоже бывают грамотные, и, случается, читают газеты. И если узнают, что мы подобрались близко — скроются. Куда как лучше написать о их поимке, чем подозрении. Согласны?

Бирюлев кивнул. Прежде он не особо задумывался об этом. Но сыщик прав: для убийц отца хотелось бы не славы, а наказания.

— Я сразу понял — вы человек дельный. Да и как по-другому: на одной стороне находимся, — вновь подчеркнул свою мысль Бочинский. — Однако нынче новостей мало. Главное вы уже знаете: Митрофанова у нас, ее вина несомненна. О том писать не следует, но, думаю, в скором времени и другую "прислугу невидимых" поизловим. Что же до тех, кто ими движет, то мы рассчитываем разговорить новых задержанных. Митрофанова пока молчит: видать, мести слишком боится.

— Мы и другие следы расследуем, Тимофей Семенович. Едва ли не каждый день, — угрюмо заметил Червинский, не глядя на Бирюлева, но явно адресуясь к нему.

— Верно. Без дела не сидим. Следим, не всплывет ли похищенное в Старом городе. Сообщения жителей изучаем. Вот, несколько дней назад рассказали, что невидимые укрываются в новом театре — тут, прямо в нескольких кварталах от нас. Проверили — тупик. Так ведь, Червинский?

— Да. Ложный след. Там сказали, что актриса у них пропала, но официально не заявляли. В остальном — тишина.

— Ну, что у них еще может произойти-то… Сбежала с хахалем какая-то шилохвостка, — отмахнулся Бочинский.

— А что за актриса? — Бирюлев вспомнил растревожившую, но потом вытесненную более значимым сцену у театра.

В тот вечер репортер набрался дерзости — и хмеля — и после спектакля вышел вслед за прекрасной Еленой на улицу. Уже совсем стемнело. Актриса, тихо смеясь, говорила с поклонником. Лица его Бирюлев не видел.

— Встретимся. Уж несомненно, — донеслось до слуха данное ему обещание.

Коснувшись ее руки, господин отошел. Его ждали — да не извозчик, автомобиль. Елена, оставшись одна, смотрела, как он отъезжает. Удача! Собравшись с духом, Бирюлев позвал:

— Сударыня!

Елена обернулась — и тут к ней метнулась широкая тень. Она, похоже, пряталась у стены, скрытая от глаз не только темнотой, но и стволом дерева. Елена пискнула — ей, очевидно, зажали рот. Схватив актрису в охапку, тень легко, как тряпичную куклу, повлекла ее к мостовой, где проглядывали очертания повозки.

Все заняло лишь миг. Бирюлев даже не сразу сообразил, что случилось, но позже не раз вспоминал об этом.

— Елена Парижская, — ответил Червинский.

Выходит, она так и не вернулась. Но стоит ли говорить о том, что ее похитили?

— Не слыхал о такой. Впрочем, неважно, — Бочинский закурил, угостил и Бирюлева. — Такие-то дела, Георгий Сергеевич. Мастера, что тут поделать! И такие случаются, на нашу голову. Но ничего, все выясним. Удача навечно с ними не останется.

— Тимофей Семеныч! Ждать уж не можем. Дайте ключи, — взмолились от двери.

— Возьми сам, в ящике…

Вытерев пот со лба, Бочинский сел на стол своего коллеги.

— Бирюлев, о чем вам стало известно? — вновь напомнил Червинский о некстати вырвавшихся словах. На диво хорошая память! Только стоит ли посвящать его в догадки Батурина?

— К чему вы спрашиваете? Вы не придали значения тому, что я сообщал раньше. А ведь я многое выяснил!

— О чем речь, Георгий Сергеевич? — поинтересовался Бочинский.

— О том, отчего убитые не сопротивлялись.

— И что вы думаете?

— Полагаю, им подлили что-то в питье, — Бирюлев искал взглядом городового, который и зародил в голове эту идею. Но тот, отвернувшись, безучастно ковырял картон в окне. — Я сказал вам, Николай Петрович, еще на прошлой неделе, но вы, как водится, не послушали.

— Наоборот, я с самого начала был с вами согласен: там точно не обошлось без малинки. Но выяснить наверняка, как я вам и говорил, мы уже не сможем. А сразу не проверили.

— Вина наших медиков. Условия им не позволили, — подтвердил Бочинский. — С медицинскими проверками у нас сейчас большие сложности. Едва ли не на глаз об убийствах судим. Хорошо — он у нас наметан.

— Вот как? Но при всем том вы с уверенностью отрицаете, что невидимые убили моего отца.

— Поймите, Бирюлев: там ничего общего! — не утерпев, взвился Червинский. — Дверь открыта, сам не задушен, в постели лежал…

— Но это они! Они! Я легко могу доказать! Все жертвы знакомы между собой. Они выбраны не случайно.

— Мы пытались установить связи, но пришли к совсем другим выводам.

— Значит, плохо искали!

— Будьте любезны, Георгий Сергеевич, расскажите нам. Если вы правы, то это крайне важно.

Но как? С чего начать? Мысли выветрились.