Невидимые

А еще говорят, что в Старом городе — грязь да разруха. Впрочем, еще и в прошлый раз стало понятно, что дела у Легкого шли неплохо.

Внутри, на кушетке у входа, все тот же привратник палкой сбивал землю с подошвы. Спрашивать его согласия Алекс не собирался, однако он все равно буркнул в спину:

— Проходи. Легкий ждет.

Коридор за дверью с витражным стеклом упирался в кабинет. Подходить к его хозяину близко — редкая глупость, и она больше не повторится. Теперь Алекс пришел не с пустыми руками.

Надо было видеть, как перепугался Тощий, когда он собирал этот древний браунинг. Ровесник века — еще семизарядный. Маленький, легкий, удобно помещался в кармане. С хорошей дальностью. Старый, но проверенный, вполне надежный. Его, конечно, стоит обновить, но этот пистолет и не для дела. Он, скорее, как память, хранился в коробке под доской пола гримерки. Легавые при обыске его не нашли — сразу видно, как искали.

Или думали, что все самое интересное лежит прямо на сцене, под лампами.

— Зачем ты это берешь? Что там будет? — Тощий разохался, будто ограбленная торговка.

— А что? Снова перепугался? Да как же — ты ведь Мясник, — это Медведь предложил теперь так его называть. Потешался над припадками тошноты.

Алекс зарядил браунинг и наставил на Тощего.

— Ну что, сам признаешься?

Тот аж зажмурился:

— Да в чем? Ты и так все знаешь!

Ну, прямо сегодня все и выяснится.

Алекс брал Тощего не для того, чтобы иметь при себе повод для насмешек. И уж точно не потому, что нуждался в компании. Надоела эта игра. Пора выяснить, у кого в ней какие карты.

Но Тощий тут же развлек еще раз.

— То есть, ты собрался там кого-то убить?

— Посмотрим, как пойдет.

И тут он порадовал:

— Мы все точно попадем в ад.

Прямо так и сказал. Причем задумчиво. Алекс еле отсмеялся — давно такой глупости слышать не приходилось.

— Ты что, Тощий, веришь в эту чушь?

— Но ведь… А ты — нет?

— Где ты был до начала своей жизни?

— Даже не знаю. Нигде, наверное.

— Тебя что, не было?

— Ну, выходит, так.

— Так и потом тебя просто не будет. Все эти сказки нужны, чтобы такие, как ты, боялись.

Тощий думал долго и молча — не мешал. Но, когда все же сообразил, резко развеселился. И дальше сбивал бестолковыми вопросами с нужного настроя, как мог.

Глупый щенок.

Алекс толкнул дверь кабинета. Легкий сидел — немыслимо важная цаца — за письменным столом, но тут же встал. Вышел навстречу, лукаво улыбаясь.

Хитрый лис отрастил пузо и манеры, стал одежонкой похож на обитателей верха. Но внутри оставался прежним.

— Вот и ты, Алекс.

— Не подходи, Легкий.

— Ну, тоже здравствуй. И ты…?

— Тощий.

— Ну да, точно.

Алекс занял стул рядом с хозяйским столом и придвинулся поближе. Тощий встал за спиной. Нервировало. Но теперь лучше оставить, как есть — что бы там они не затеяли.

— Хорошо, что пришел. Вышло недоразумение. Давай обсудим, и, надеюсь, спокойно, — Легкий вернулся на свое место. — Мы оба были неправы.

— Я нашел у тебя на складе непонятное дерьмо.

— Вот и я думал то же самое, когда увидел Пшено. Никак не понимаю, зачем ты с ним так. Ведь знал, что он — мой.

— Ты послал его меня пасти.

— Но калечить-то для чего?

— Ты звал, чтобы читать проповедь?

— Ну, что ты. Вовсе нет. Я, как всегда, надеюсь решить дело миром. Выпьем? — Легкий вытащил из ящика стола бутылку.

— Откуда мне знать, что ты там держишь?

— Да ладно тебе… Будешь, Тощий?

— Ну… Можно.

— Так не стой. Иди, присядь сюда ближе, — Легкий разлил по трем стаканам. — С Алексом мы бы помянули былое, но раз он против, тогда уж с тобой — за встречу.

Выпили.

— Что это такое?

— Коньяк.

— А можно еще?

— Пей. Если хочешь, с собой заберешь.

— Что, Легкий, давно его знаешь?

— Кого? Его-то? Ну… Сложно не знать. Пшено как заговорил — так аж остановиться не мог.

Алекс закурил, выпустив дым в высокий потолок. По штукатурке бежали темные трещины — как паутина. Если смотреть долго, она словно опускалась прямо на голову.

Легкий всегда любил тянуть время.

— Ладно, давай к делу. Первым ошибся я, когда решил, что моя вещь у тебя. Конечно, мы могли выяснить это еще в тот раз, когда ты ко мне приходил.

— То есть, выходит, что неправ все же я?

— Не в этом случае.

— Скажи-ка лучше про сарай.

— За это извини. Мы не собирались ее трогать, и не я велел. Хвощ сам. Как брата увидел — так прямо помешался. Когда я узнал, то остановил, но уже поздновато было. Еще накажу его за то, что без спроса суется, не сомневайся.

— Да вы могли ее хоть на лоскуты пустить — мне-то что? Какое мне вообще должно быть до нее дело? — ну сколько же еще терпеливо слушать весь этот бред?

Алекс схватил со стола графин и запустил в окно.

Тощий вздрогнул, Легкий поморщился.

— А ведь я и забыл уже, до чего с тобой непросто. Ты меня совсем не слушаешь.

— Так говори! Что ты хотел мне сказать этой девкой, а? Что я такое, твою мать, упускаю?

— Теперь уже я, похоже, чего-то не понимаю. Ты ведь ее искал?

— Чего? Знать ее не знаю. Где Маруська?

Легкий, похоже, удивился. Отхлебнул из стакана, потер переносицу.