Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе]

Однако в той же депеше имеется абзац, который ставит перед исследователями серьезную и до сих пор, насколько нам известно, не отмеченную в литературе загадку. Сразу же после обоснования своего отказа сообщить имена членов комитета Меэ пишет: «Руководитель, с которым Вы поручили мне познакомиться, — человек двадцати восьми лет, представительного вида, его доблесть превосходит все, что я могу сказать Вам об этом. Он изящно изъясняется и талантливо пишет. Республиканцы настолько доверяют ему, что без малейшего беспокойства относятся к его обедам у первого консула, к его отъездам из корпуса, когда он отправляется в Париж, чтобы волочиться за дамами, имеющими наиболее обширные знакомства в консульском дворце. Если Вы пожелаете, чтобы я что-то добавил к этому, то извольте: он непомерно честолюбив и насмехается как над республиканцами, так и над роялистами, лишь бы достигнуть своей цели. Я надеюсь, что завоевал его доверие, высказывая в беседе с глазу на глаз предпочтение правилам морали, значительно менее строгим, чем те, которыми он хвастал публично. Первый консул делает все, чтобы привязать его к себе. Но для него и у первого консула нет подходящей должности, если только он не пожелает уступить ему свою собственную»³⁹. Прежде чем обратиться к разгадке этой важной детали, нужно добавить несколько слов о самом Меэ.

После падения в 1814 г. наполеоновской империи и реставрации Бурбонов Меэ, естественно, чувствовал себя неуютно: пришли к власти роялисты, за которыми он шпионил. Но не таков был Меэ, чтобы растеряться и безропотно подчиниться обстоятельствам. Он нашелся и на этот раз, громогласно заявив, что докажет свою неизменную преданность Бурбонам. С этой целью он поспешил издать новую книгу под названием «Заметки о процессе с разъяснением относительно различных политических событий и с оправдательными документами». В своем новом опусе Меэ «разъяснял»: «Распространялось мнение и некоторые презренные с тех пор напечатали, что г. Меэ был направлен, чтобы шпионить… На чем основывается столь нелепая сказка? На том, что он ездил в Англию и вернулся оттуда… Других подтверждений не было представлено». Меэ, конечно, учитывал, что доказательством его виновности является прежде всего книга о «союзе» английских министров с французскими заговорщиками, изданная в 1804 г., и без тени смущения заявил, будто она была сочинена и издана наполеоновской полицией без всякого его участия. Что же касается самого Меэ, то он, оказывается, действительно пытался содействовать заключению союза между республиканцами и роялистами с целью свержения Наполеона и создания конституционной монархии, основанной на признании «принципов 1789 г.». Однако осуществить этот план не удалось, поскольку некоторые второстепенные агенты Бурбонов не захотели представить достаточно гарантий. Поэтому-де план был отложен на долгий срок…

Утверждения Меэ были подвергнуты критике писателем-романистом Шарлем Нодье. Вероятно, с помощью нескольких друзей он написал ив 1815 г. опубликовал в Париже анонимно книгу под названием «История секретных обществ в армии и военных заговоров, ставивших целью свержение правительства Бонапарта»[7], в которой рассказывалось о деятельности широко разветвленного подполья в войсках Наполеона. Офицеры-участники этой тайной организации наделялись исключительными добродетелями; то были сплошь героические характеры. Свою версию истории тайного союза, именовавшегося «Филадельфами», Нодье повторил потом в двух очерках: «Генерал Мале и полковник Уде» и «Полковник Уде, продолжение». Нодье умел перемешивать историю с фантазией. Когда писатель рассказывал о своем участии в событиях французской революции, многие его слушатели, по словам одного из них, «были убеждены, что он имел несчастье кончить жизнь на гильотине… хотя напрашивался «опрос, как же ухитрился он приказать приклеить себе голову».

Сведения, сообщаемые Нодье о «Филадельфах», потом много раз пересказывались в трудах целого ряда историков. Однако возникло сомнение в их достоверности, а затем и сам союз был объявлен игрой воображения, плодом литературной мистификации. Но новые исследования установили факт существования «Филадельфов» и позволили вновь задаться вопросом о характере и масштабах их деятельности, сделать попытку очертить контуры подлинной истории этого секретного союза. При этом решение одних загадок лишь порождало новые, еще более замысловатые…