Невидимые миру слезы. Драматические судьбы русских актрис.

А у нас — будь ты хоть семи пядей во лбу!.. Я могу это на своей жизни продемонстрировать, но на чужой даже ярче: именем этой звезды названа планета — Нонна Викторовна Мордюкова!.. А сколько ролей, написанных словно на нее, она не сыграла?..

Как это калечит актерские судьбы! Иногда даже отнимает жизни. От обиды и безысходности заставляет глушить себя алкоголем или наркотиками.

У Татьяны Георгиевны были поводы горевать над проблемами в искусстве, но хотя бы сложилась супружеская жизнь: целых двадцать семь лет счастья! Далеко не идиллического и не безоблачного, поскольку оба обладали характерами сильными и взрывными. Владимир Васильевич защитил две диссертации, стал профессором, человеком известным и весьма уважаемым. Но тем, кто видел его во гневе, становилось дурно: взъерошенные волосы, разбросанные по квартире вещи, звериный рык: «Где?» Только жена проницательно догадывалась, что речь в тот момент могла идти о кусочке бумажки с записанным телефоном. Она мгновенно выуживала из вселенского хаоса искомый обрывок, и муж восторженно чмокал ее в щеку: «Ты — мое чудо! И что бы я без тебя делал?»

Но она еще не знала, что где-то из невидимых песочных часов уже высыпались последние песчинки их счастья…

— Я всегда много читала и как-то встретила поразившие меня слова Циолковского: «Вы думаете, это скопление облаков на небе? Водяные пары? Это души летают»… Я в этом убедилась. Мы как-то шли с сестрой по полю. Надвигалась страшная гроза, поэтому я все время поглядывала на небо. И вдруг как закричу: «Смотри: голова!» Я только не произнесла, что это голова моего мужа. Ну, просто как тень от скульптуры. Сестра отмахнулась: «Да ну тебя с твоей мистикой!» Прошел год, и мужа не стало: сгорел, как свечка, от какого-то ураганного рака. Он всю жизнь не пил и не курил, занимался спортом, а 13 апреля упал и 29 августа 1986 года его не стало. Ему было всего пятьдесят пять.

Когда Володи не стало, я безумно много курила, ночами не спала. Как только закрывала глаза, у меня такие жернова ворочались в голове!.. Я физически ощущала, как мысли сплетаются в клубок колючей проволоки… Я обложилась газетами, журналами, книжками по философии. Читала, чтобы только не думать… Это врач его убил: сказал в открытую, что у него рак. А ему нельзя было это говорить! Через двадцать минут у Володи была клиническая смерть: он ахнулся головой об стенку, и произошло сотрясение мозга. И мужа парализовало у меня на глазах. Двадцать минут назад лежал человек с синими глазами, смотрел на меня, верил, что все будет хорошо… Даже пошел на поправку, а тут в одночасье…

Татьяна Георгиевна очень тяжело переживала смерть супруга. Свою большую квартиру на Васильевской, что по соседству с Домом кино, всю перестроенную по своему вкусу (с опережающей время идеей встроенной мебели), оставила семье сына. Сама же перебралась в небольшую двухкомнатную на окраине Москвы, на Крылатских Холмах. В ней царит Память. В виде разноцветных длинных копий, которые когда-то метал муж, фотографиях «Давида» на стенах и его спортивных трофеях на полках… Рядом с которыми фото любимой внучки, красавицы Олечки, у которой — в бабушку — отличные показатели в учебе и спорте. Все же великая вещь — хорошие гены!