Невидимые (СИ)

Вскоре городовые вернулись, ведя с собой Ваньку-мануфактурщика. Подошел, держа лампу, и лавочник - лысый, худой старик.

- Спасибо! Спасибо вам, господа! - он по очереди осветил лица задержанных, пристально вглядываясь в каждое. - И как же вы только подоспели так вовремя?

- Сообщение нам было, - буркнул полицейский.

- Ась? Повторите. Я плохо слышу...

Ванька, поджав губы, мрачно смотрел на Макара.

- Неужто это и есть те невидимые, о которых в газетах писали? - спросил табачник. - Хлипкие-то какие, а едва жизни не лишили. Как же вас отблагодарить?

Закончив обмен любезностями, городовые повели домушников в полицейский участок. Макару предстояло там оказаться уже в третий раз за полтора месяца.

7

Полицейские удачно отвлеклись на пьяного дебошира: Бирюлев незамеченным проскользнул в кабинет Червинского.

И - вовремя. Сыщик как раз приложился кулаком к скуле сидящего перед ним работяги.

- Что вы хотели, Бирюлев? - раздраженно спросил Червинский.

- Я выяснил кое-что о невидимых.

- Насколько важное? Вы же видите - я занят, - ответил сыщик тоном отвлеченного от нужного, но совершенно обыденного занятия.

- Крайне! То, что я узнал, многое объясняет.

Догадка, которую хотелось озвучить, возникла еще вчера - после того, как Бирюлеву вновь вспомнился разговор с городовым. А после утреннего визита в мануфактуру Павловой он окончательно убедился, что раскрыл один из секретов невидимых. Конечно, репортер бы предпочел поделиться соображениями с тем полицейским, что успокаивал на минувшей неделе. Однако в участке его сегодня не встретил, а имени в прошлый раз не спросил. Как теперь отыскать?

Увы, оставалось только одно: рассказать Червинскому. Помогать сыщику совсем не хотелось, однако желание найти виновных в смерти отца брало верх.

Рассчитаться за унижения можно будет и потом. И, возможно, куда лучше, если приметить побольше интересного - вот как то, что прямо сейчас происходило на глазах.

Уж тогда репортера не обвинят в беспочвенной неприязни.

Червинский посмотрел с сомнением - сначала на Бирюлева, потом на рабочего.

- Власенко! Ушаков!

Полицейские на зов не спешили.

- Эй! Городовые! - во всю мощь заорал сыщик.

Но потасовка, очевидно, продолжала удерживать всех неподалеку от входа.

- Да куда они подевались? Присмотрите за ним, Бирюлев, - велел Червинский, выходя в коридор.

Репортер хмыкнул, снова дивясь неприглядным манерам и самонадеянности. В помощники он не нанимался. Да и как, по мнению сыщика, следовало совладать с этаким детиной - хоть и тощим, но явно неслабым? И даже больше: как Червинский вообще мог оставить Бирюлева наедине с преступником? Может, даже убийцей?

Однако, если подумать, то и из этого можно извлечь пользу.

- Как тебя звать? - доставая неизменный блокнот, спросил Бирюлев.

- Макар. Веселов, - ответил рабочий.

- За что ты тут?

- В лавку полез, - вздохнул арестант, и вдруг широко осклабился: - А я вас знаю! Вы ходили глядеть на убитого!

- Я на многих таких смотрю, - заметил Бирюлев. Человека он не узнал.

- Ну как же... Его ведь невидимки порешили. Вы еще сказали - в четвертый раз.

Значит, речь про Коховского. Репортер попытался припомнить собравшихся у дома Старого Леха. Слишком много лиц. Не исключено, что среди них было и это.

- За что он тебя? - Бирюлев указал головой на дверь.

Веселов задумался.

- Да все за то же- за лавку.

- Выходит, Червинский сам тебя наказывает? Без суда?

- Ну... Не знаю... - рабочий засунул в рот грязный большой палец и принялся грызть ноготь. - А на что вам?

- Я из газеты. Писать про тебя буду.

- Ой, не надо! Бога ради, не пишите! Я же так вообще никогда работу не найду, - взмолился грабитель.

Репортер хмыкнул.

- А зачем тебе работа? Ты же кражу совершил. Пойдешь в исправительный дом, - с непонятным самому злым удовольствием сказал он.

Рабочий закрыл лицо руками.

Вскоре вместе с городовым вернулся Червинский. Дождавшись, когда опечаленного Макара уведут, сыщик открыл дверцу стола и достал бутылку. Сделал большой глоток.

- Хотите, Бирюлев?

Репортер брезгливо поморщился.

- Вы же на службе.

Червинский уселся на стол и с видимым удовольствием закурил.

- Что вы узнали?

- Вчера вы сказали, что ваш дядя помешался, - ехидно начал Бирюлев.

Сыщик кивнул.

- Помутились рассудком Коховский и Павлова. Отец тоже вел себя непривычно, хотя разума и не лишался.

- Ресторатор Батурин, которого повесили накануне, тоже повредился в уме, - добавил Червинский.

- Что? Новое убийство?

- Как? Вы не знали? Невероятно. Да. Опять - на ваше счастье - невидимые.

- Когда же?

- Вчера утром. Сам узнал только сегодня. На место ходил Бочинский, мой старший коллега. Тело нашла прислуга. Все, как всегда: дверь заперта, повешен, ограблен. Проживал один, в последние недели из дома не выходил. И тоже собирал древности, конечно.

Репортер снова достал блокнот. Эх, жаль, что так поздно: вездесущие коллеги уже наверняка обо всем узнали.

- Вот такие дела, Бирюлев... Что вы хотели рассказать?

- Я с утра посетил дом Павловой. И знаете, что? Я выяснил, почему никто не сопротивлялся.