Невидимые (СИ)

- Слыхал о вас, читал и ваши статьи. То, что про полицию пишите, нам неприятно. Но ведь и вас - и общество, от лица которого говорите - понять можно. О чем только не подумаешь, когда как за два месяца подвижек никаких нет. Так что наша задача - исправить впечатление, чтобы всем стало ясно: мы работаем, и вовсе не на бандитов.

Удивленный Бирюлев ожидал подвоха. Седой подошел, протянул руку:

- Бочинский. Будем официально знакомы. Эк вы Митрофановских-то знатно разговорили! Так уметь надо. Мы сами с родней наших гостей, бывает, неделями бьемся - слова выжать не можем. А вы - сходу. Талант!

Польщенный репортер улыбнулся.

- Вот что, господин Бирюлев... Э... как вас по имени-отчеству? Георгий Сергеевич? - продолжал, обмахиваясь потной и липкой, как выяснилось при рукопожатии, ладонью, Бочинский. - Давайте-ка мы вам расскажем, как дело идет. И вы нам, если чего узнаете. Цель-то у нас одна, а чем больше голов - тем лучше. Так мы быстрее до них доберемся - и общество наше сможет, наконец, спать спокойно.

Сыщик, верно, шутил. Столько раз Бирюлева гнали из участка - а тут вдруг вот как заговорили. С чего? Неужели он и впрямь наконец-то взял верный тон, вынудив полицейских всерьез опасаться за свою репутацию?

- Только того и желаю, Тимофей Семенович.

- Однако и вы должны понимать: преступники тоже бывают грамотные, и, случается, читают газеты. И если узнают, что мы подобрались близко - скроются. Куда как лучше написать о их поимке, чем подозрении. Согласны?

Бирюлев кивнул. Прежде он не особо задумывался об этом. Но сыщик прав: для убийц отца хотелось бы не славы, а наказания.

- Я сразу понял - вы человек дельный. Да и как по-другому: на одной стороне находимся, - вновь подчеркнул свою мысль Бочинский. - Однако нынче новостей мало. Главное вы уже знаете: Митрофанова у нас, ее вина несомненна. О том писать не следует, но, думаю, в скором времени и другую "прислугу невидимых" поизловим. Что же до тех, кто ими движет, то мы рассчитываем разговорить новых задержанных. Митрофанова пока молчит: видать, мести слишком боится.

- Мы и другие следы расследуем, Тимофей Семенович. Едва ли не каждый день, - угрюмо заметил Червинский, не глядя на Бирюлева, но явно адресуясь к нему.

- Верно. Без дела не сидим. Следим, не всплывет ли похищенное в Старом городе. Сообщения жителей изучаем. Вот, несколько дней назад рассказали, что невидимые укрываются в новом театре - тут, прямо в нескольких кварталах от нас. Проверили - тупик. Так ведь, Червинский?

- Да. Ложный след. Там сказали, что актриса у них пропала, но официально не заявляли. В остальном - тишина.

- Ну, что у них еще может произойти-то... Сбежала с хахалем какая-то шилохвостка, - отмахнулся Бочинский.

- А что за актриса? - Бирюлев вспомнил растревожившую, но потом вытесненную более значимым сцену у театра.

В тот вечер репортер набрался дерзости - и хмеля - и после спектакля вышел вслед за прекрасной Еленой на улицу. Уже совсем стемнело. Актриса, тихо смеясь, говорила с поклонником. Лица его Бирюлев не видел.

- Встретимся. Уж несомненно, - донеслось до слуха данное ему обещание.

Коснувшись ее руки, господин отошел. Его ждали - да не извозчик, автомобиль. Елена, оставшись одна, смотрела, как он отъезжает. Удача! Собравшись с духом, Бирюлев позвал:

- Сударыня!

Елена обернулась - и тут к ней метнулась широкая тень. Она, похоже, пряталась у стены, скрытая от глаз не только темнотой, но и стволом дерева. Елена пискнула - ей, очевидно, зажали рот. Схватив актрису в охапку, тень легко, как тряпичную куклу, повлекла ее к мостовой, где проглядывали очертания повозки.

Все заняло лишь миг. Бирюлев даже не сразу сообразил, что случилось, но позже не раз вспоминал об этом.

- Елена Парижская, - ответил Червинский.

Выходит, она так и не вернулась. Но стоит ли говорить о том, что ее похитили?

- Не слыхал о такой. Впрочем, неважно, - Бочинский закурил, угостил и Бирюлева. -Такие-то дела, Георгий Сергеевич. Мастера, что тут поделать! И такие случаются, на нашу голову. Но ничего, все выясним. Удача навечно с ними не останется.

- Тимофей Семеныч! Ждать уж не можем. Дайте ключи, - взмолились от двери.

- Возьми сам, в ящике...

Вытерев пот со лба, Бочинский сел на стол своего коллеги.

- Бирюлев, о чем вам стало известно? - вновь напомнил Червинский о некстати вырвавшихся словах. На диво хорошая память! Только стоит ли посвящать его в догадки Батурина?

- К чему вы спрашиваете? Вы не придали значения тому, что я сообщал раньше. А ведь я многое выяснил!

- О чем речь, Георгий Сергеевич? - поинтересовался Бочинский.

- О том, отчего убитые не сопротивлялись.

- И что вы думаете?

- Полагаю, им подлили что-то в питье, - Бирюлев искал взглядом городового, который и зародил в голове эту идею. Но тот, отвернувшись, безучастно ковырял картон в окне. - Я сказал вам, Николай Петрович, еще на прошлой неделе, но вы, как водится, не послушали.

- Наоборот, я с самого начала был с вами согласен: там точно не обошлось без малинки. Но выяснить наверняка, как я вам и говорил, мы уже не сможем. А сразу не проверили.