Невидимые (СИ)

- Мы не можем ошибиться. Нужно действовать сразу и наверняка. Одно неточное движение - и мы его спугнем. Когда представится другая возможность - неизвестно... Нельзя и тянуть время. Они весьма непоседливы... Думаю, отправимся прямо завтра.

- Хорошо, - согласился Червинский.

- Я считаю, следует идти в театр. Это вызовет меньше подозрений, чем если мы будем отираться возле квартиры. Может и повезти - но, если его сразу там не окажется, Иванов нас заметит и тогда мы его упустим. Комнаты проверим, как только схватим. Там наверняка немало интересного... Так... Нам нужно подготовиться, чтобы застать его врасплох. Подойдем неожиданно, перед спектаклем - так, чтобы люди еще не успели собраться. Обойдем со всех сторон... И схватим его, будем надеяться.

Червинского тревожило предчувствие. Когда оно появилось? С чем связано? Сыщик привык доверять чутью, и старался понять причину беспокойства.

- Николай, кто рассказал тебе про театр? Помнишь, вы ходили туда с обыском?

- Да, мой агент уже давно что-то слышал.

- И как только ничего не нашли... Не умеешь ты работать с людьми. Ни с какими. Не слушаешь, не способен вывести на разговор. С твоими навыками нечего делать в полиции... Ты понимаешь, что упустил крайне ценные сведения? Иначе нам бы сейчас не пришлось идти на сделки.

- Мне очень жаль, - Червинский и сам понимал, что допустил со "Свистом" слишком много промахов.

- Что он за человек, твой стукач? Насколько правдив?

- Полагаю, вполне. Доверчив, словно ребенок. Наивен. Глуповат. Связался по случайности с дурной компанией... Но вы и сами его видели.

- Рабочий? Можешь поговорить с ним снова, так, чтобы это не выглядело намеренным?

- Да. Мы с ним каждый вторник встречаемся.

Бочинский улыбнулся.

- Отлично. Наведи его на те слухи о театре. Может быть, чего и вспомнит. Уточнит, когда Иванов приходит, в каком помещении обычно бывает, сколько с ним человек... А то, может, это и вовсе обман? Лукьянова все же не слишком надежна. К тому же, за то время, что ее не было, многое могло измениться. В общем, разузнай. Но будь осторожен, ничего не напорти! Мы и без того идем на риск - уж поверь. Я-то отлично помню, что творилось тогда в поездах.

- Сделаю, Тимофей Семенович.

***

Матрене досталось удобное место у стены: на нее можно опираться. Впрочем, если сидеть так достаточно долго, то мерный перестук колес начинал отдавать дрожанием в голове.

Вагон в пути уже дня четыре, а то и все пять. Совсем скоро прибудет во Владивосток, а там живой груз пересадят на судно и отправят по воде на остров ссыльных - Сахалин.

Это только ожидание участи выдалось долгим. Дальше, после суда, время сильно ускорилось. Матрена глазом не успела моргнуть, как настал день, когда ее и нескольких других несчастных собрали во дворе, построили и повели на вокзал. Там уже собралась большая группа будущих островитян - со всех городских участков.

Их загнали в общие вагоны.

- Куда нас везут? Спасите! - распричиталась молодая баба, отравившая свекра.

- Туда, в новую жизнь, - засмеялся беззубый мужик. Он зарезал товарища.

Расселись прямо на полу. Кое-кто клал под себя скромные узелки, но большинство, как Матрена, вовсе не имели вещей.

Как жить в дороге - непонятно.

- А нас тут кормить-то будут? - спросил кто-то.

- Так должны... Не на смерть же везут.

Заглянул конвойный. Тыкая пальцем, пересчитал всех по головам.

- Сорок шесть! Все! Закрываю!

Интересно, на Сахалине есть почта? Сможет ли Матрена попросить кого-нибудь написать пару строк детям? Они-то грамотные - поди, прочитают и сами.

Жаль, что так и не удалось выяснить у того чудища, куда он дел Дуньку. Но... ведь не убил же? Подсказывало материнское сердце, что жива старшая. Неужто обмануло, утешая?

Эх, где ты, дочка-русалка? Самая первая - как говорится, последняя кукла...

С остальными-то все понятно.

Нет, не сделал вихрастый Ваньке послабления, как обещал. Обманул. На прошлой неделе забрали сына в исправительный дом - аж на пять лет... Зато Витька, поди, уж поправился. Других мыслей Матрена не допускала.

А после того, как проговорился Ванька, когда упреки совсем допекли, она уже не так переживала и за младших. Не только длинноязыкая, но и на диво дрянная выросла средняя девка. Плохо, неправильно так думать, но зато дети с ней вряд ли пропадут. Уж выкрутится...

Когда вагон двинулся - фыркнул, заурчал, застучал - Матрена внезапно, помимо неотступной тревоги за свой болтливый выводок, ощутила и облегчение.

Слова судьи словно сняли камень с души.

И не важно, что ее наказали совсем за другое, к чему она отношения не имела и близко.

Матрена не была невиновна.

Когда в пьяной драке случайно порешили бочарника, его семье поначалу пришлось очень худо.

Приличную работу сыскать не вышло: в порядочные дома - да что там, даже в мастерские - не наняться. Детей на весь день не оставишь.

И чем только Матрена не занималась, чтобы свою ораву, в ту пору совсем мелкую да горластую, прокормить... Воровала по мелочам на базаре да в лавках. Да даже собой торговала. Ловили за все, в полицию водили с десяток раз.

А потом вдруг взял - да и выпал счастливый случай.