Невидимые тени

– Ну, судитесь со мной. – Ника хихикает. – Молодой человек, вы меня за кого держите? Камешки стоят такую сумму, что я даже думать о ней боюсь. И вы предлагаете мне вот так просто, за здорово живешь отдать их вам? Ну, нет. Или вы докажете, что они ваши, и я подумаю – или я больше не стану с вами разговаривать.

– Напрасно вы так, Ника.

– А что вы мне сделаете, Артемий Анатольевич? Ведь алмазы эти вы официально объявить своими не можете, иначе о вашем небольшом алмазном гешефте узнает тот, кто знать не должен, и вам этого не хочется по понятным причинам. А мне-то какой интерес их вам отдать?

– То есть вы отказываетесь.

– Пока – безусловно. Тем более что у меня есть для вас сюрприз. Камешки в любом случае принадлежат не вам. Мне они подарены настоящей хозяйкой.

Ника протянула телефон Майе, и та, злорадно сощурившись, вдруг стала похожа на рассерженную кошку, взяла трубку и произнесла:

– Здравствуй, Артем.

Молчание на том конце бальзамом пролилось на сердце Майи. Столько раз она представляла, как это будет, когда Артем наконец настигнет ее, и всякий раз понимала, что в живых он ее не оставит. Но сейчас она твердо знает – он не победит. Панфилов прав, и как она сама этого раньше не понимала – Артем Возницын никакой не эпический злодей и не Доктор Зло. Он просто мелкий, вороватый, неблагодарный мерзавец. Вот и Леонид это, видимо, понимал, хоть и не хотел верить. Что в итоге стоило ему жизни. Но свою жизнь Майя ему не отдаст – в ней теперь сила двух сердец. Той женщины, что погибла около пустого дома, приняла смерть и знала, что этим спасает ее – а это очень веская причина не отдавать свою третью жизнь просто так.

– Здравствуй, Ира.

Ее давно уже никто так не называл. И в этот момент она поняла – Ирины больше нет, она умерла от страха когда-то давно на московских улицах, она заблудилась в ветках Московского метро и до сих пор не вышла оттуда, она осталась в пустом холодном доме без окон, кутается в рваное одеяло и трясется. Страх остался и умер с ней.

– Значит, ты все-таки решила вернуться. – Возницын говорил тихо, но было слышно каждое слово. – Что ж, я рад. Я тебя искал.

– Ну да. – Майя презирала его так, как сама от себя не ожидала. – Но не нашел, пришлось тебе помочь. Ты тупой никчемный лузер, Артем. И самое смешное знаешь что? А то, что ты и сам это прекрасно понимаешь.

Она знает, что ее слова ранят его в самое сердце. Все годы, что он жил в тени Леонида, он отдавал себе отчет: ему никогда не сравниться с ним, он никогда не станет таким легким, блистательным, обаятельным и талантливым. И это знание ранило его так, что он решился на предательство, что стало самой большой ошибкой в его жизни.

– А ты изменилась.

– Все люди меняются, Артем. Кроме тебя. Ты как был никем, так и остался – никем. И когда я вернусь, а это будет очень скоро, я тебе припомню все, что ты сделал. И с Леонидом, и со мной, и так по мелочам наскребу. И я докажу почти все. Так что теперь ты убегай, и ты бойся. А брюлики из Алмазного я подарила своим подругам, они им пришлись по душе.

Трубка умолкла – абонент отсоединился. Майя протянула телефон Нике и вопросительно посмотрела на Павла.

– Молодцы, девочки. Разыграно, как по нотам. – Олешко почувствовал азарт охотника. – Ну, что ж, загоним дичь? Отчет Ольги Витковской три часа назад лег на стол Васе Дробышеву. Думаю, он уже въехал в порядок цифр и сейчас сидит и думает, что же ему делать с зятьком – в смысле, застрелить, повесить или утопить. Потому что Вася-Математик, судя по этому отчету, последний лох, которого напарил обычный ботан, и теперь над ним все будут смеяться. Вот такими категориями Вася мыслит, тут уже ничего не поделаешь.

– Они придут сюда? – Панфилов заинтересованно смотрит на карты на столе. – Да, Леха, в игре тебе везет фантастически. Снова обчистил меня до трусов.

– Пять долларов – это до трусов? – Булатов улыбнулся. – Поставлю тебе пиво, не плачь.

– Думаю, у него нет другого выхода. – Павел тоже рассматривал карты. – Иначе как везением я это не назову, а везение – вещь иррациональная. Они рыпнулись в питерскую квартиру к детям, а их там давно в помине нет, как нет в квартире Матвеевых наших милых стариков. Я вывез их из города и спрятал.

– Паш! – Ника удивленно округлила глаза. – То-то Марек перестал отчет требовать, а я и рада!

– Так нужно. – Павел посмотрел на Майю. – Что ж, похоже, ты в шаге от того, чтобы вернуть себе прежнюю жизнь.

– Мне и нынешняя нравится. – Она с улыбкой повернулась к Матвееву. – Я подумаю, стану ли что-то доказывать или возвращать.

– Ради Леонида – станешь. – Максим говорит это ей, и сердце его теплеет. – Ради его памяти. И мы все тебе поможем. Я его должник. Если бы он не погиб, ты никогда бы мне не досталась.

Майя понимает, что Максим прав. Если бы Леонид остался жив, у них уже был бы ребенок, а может, и двое. И она жила бы в том мире, который Леонид построил бы для нее, как Алиса в Зазеркалье – в мире, которого на самом деле не было. Но она бы никогда об этом не узнала.

– Но что теперь будет? – Булатов собрал карты. – Что он сделает?