Невидимые знаки (ЛП)

Но я знала, что он смотрит на меня, потому что моя кожа покрылась мурашками.

Я держала голову высоко поднятой, когда зашла в океан в черных трусиках и лифчике. Что с того, что он увидел меня в нижнем белье? Я не сомневаюсь в том, что он увидит меня во всех возможных обличиях в течение следующих нескольких дней, пока мы будем ждать спасения.

Когда свежий воздух обдал мое тело, уставшее от плотной Гэлнсовой ткани, прохладой, я застонала с облегчением. Когда очищающая вода достигла моих бедер, я опустилась на колени на песчаное дно и исчезла под поверхностью.

Я зависла, пока в голове немного не прояснилось, прежде чем вынырнуть.

Мой взгляд остановился на Гэллоуэе. Каждый нерв, стресс, желание и похоть интенсивно взорвались.

Он снял футболку, демонстрируя сильный торс, скульптурную грудь и косые мышцы живота. Его пресс подрагивал при каждом вдохе, а кожа сверкала от пота.

Мой рот открылся, когда я нагло впилась в него взглядом. Я нашла его привлекательным еще в аэропорту. Оценила его рост, внешность плохого парня и сексуальную привлекательность. Но теперь... святой ад, я хотела его.

Я хотел стать безрассудной и забыть, что наши жизни на грани.

Хотела притвориться, что мы добрались до Кадаву.

Я хотела поверить, что это был курортный роман, и ничто не может навредить нам.

Мои пальцы покалывало от желания прикоснуться к нему, рот наполнился слюной, я хотела попробовать его.

Я перестала дышать, когда он потянулся к своей ширинке. Сердце превратилось в отбойный молоток, когда он расстегнул штаны и немного стянул вниз. Черные боксерские трусы и восхитительный бугорок хорошо одаренного мужчины.

Во рту пересохло.

Гэллоуэй поднял глаза.

Я замерла.

Вместо того чтобы ухмыляться факту, что я поймана за разглядыванием, он поморщился и отвернулся. Боль, отразилась на его лице, пока он прерывисто дышал.

Я знала, что произойдет. Я также знала, что не откажу, даже если это будет стоить мне больше, чем у меня есть.

Он не мог снять Гэлнсы без посторонней помощи.

Я вздрогнула. Не спрашивай меня. Не проси меня помочь.

— Эстель? — Он разочарованно сжал челюсти. Гэллоуэй не мог смотреть мне в глаза, слишком гордый, чтобы признать, что он не мог этого сделать сам.

Уязвимость разорвала мое сердце.

Проклятье.

Взяв себя в руки, я вышла из воды и встала перед ним, пока капли воды стекали по моему телу.

— Мне стянуть штаны, или ты хочешь опереться на меня, пока будешь это делать сам?

Его лицо исказилось от ярости.

— Я вообще не хочу твоей помощи.

Гнев наполнил мою кровь.

— Тогда почему…

— Потому что я гребаный инвалид, который ничего не может сделать сам. — Тяжело дыша, он посмотрел на горизонт, волны, пляж — куда угодно, только не на меня. — Просто сними их, ладно? Не заставляй меня умолять.

Я боролась с желанием отбросить прочь его отношение и обнять его, потому что он находится в таком деморализующем положении.

— Все нормально. Я не против. — Мой голос был мягким, когда я встала на колени перед ним.

Я подняла глаза.

Дерьмо, я не должна был этого делать.

С этой позы у меня был прекрасный вид на плотные боксерские трусы, идеальную выпуклость, гладкий торс и разоренного мужчину, возвышающегося надо мной.

Мы оба замерли.

Инстинкты против моей воли завладели мной. Стремление успокоить его, поцеловать, снять не только Гэлнсы, но и боксеры, тоже заполнили мой разум.

О, боже.

Прочистив горло, Гэллоуэй отвел от меня взгляд. Его руки сжались в кулаки.

Слегка трясущимися руками, я потянулась к его бедрам и скользнула пальцами в петли пояса, и медленно потянула плотный материал к его бедрам (стараясь изо всех сил, чтобы не задеть его кровоточащую рану), Гэллоуэй резко вдохнул.

Коннор и Пиппа плескались позади нас, но все, на чем я могла сосредоточиться, — это Гэллоуэй, и как близко я была к его очень интимной части тела.

Он проглотил рычание, когда я стащила Гэлнсы до коленей.

Я остановилась.

— Тебе придется согнуть ногу, чтобы я смогла снять штанину.

Его голубые глаза прожигали меня.

— Хорошо. — Затаив дыхание, он изо всех сил старался балансировать на здоровой ноге. Однако не удержался, и его рука приземлилась на единственное место, куда он мог добраться.

Моя голова.

Как только его большие пальцы сжали мой затылок, потянув за волосы и напоминая мне, что обычно происходит, когда женщина стоит на коленях перед мужчиной, мое сердце сжалось.

Дыши.

Не обращай внимания.

Сексуальная вспышка раздражала меня и пугала; я дернула его Гэлнсы сильнее, чем следовало.

— Господи! — Он снова потерял равновесие, его пальцы сильнее зарылись в моих волосах, когда я освободила одну ногу.

Мы оба остановились. Он не мог перенести вес на сломанную лодыжку.

Он пришел к такому же выводу.

— Я должен сесть.

Я рассмеялась, проклиная свое колотящееся сердце.

— Ну, в любом случае, ты не сможешь носить их в ближайшем будущем. Просто иди в воду прямо в одежде. Я сниму штаны, когда в воде ты станешь невесомым.

Он нахмурился.

— Почему я не могу надеть их?

— Потому что, как только ты станешь чистым, я собираюсь наложить шину, а Гэлнсы на нее не налезут.