Невидимый

Передъ нижней частью лица — чѣмъ и объяснялся его задавленный голосъ — онъ держалъ какую-то бѣлую тряпицу; это была привезенная имъ съ собою салфетка; ни рта, ни челюстей не было видно вовсе. Но не это поразило мистрессъ Галль: весь его лобъ, вплоть до темныхъ очковъ, былъ плотно замотанъ бѣлымъ бинтомъ; другой бинтъ закрывалъ уши, и изъ всего лица не было видно ровно ничего, кромѣ остраго, розоваго носа. Румяный, яркій носъ лоснился попрежнему. Одѣтъ былъ пріѣзжій господинъ въ коричневую бархатную куртку съ высокимъ, чернымъ поднятымъ вокругъ шеи воротникомъ на полотняной подкладкѣ. Густые, черные волосы, выбиваясь, какъ попало, изъ-подъ пересѣкавшихъ другъ друга бинтовъ, торчали удивительными вихрами и рожками и придавали своему обладателю самый странный видъ. Эта увязанная и забинтованная голова такъ мало походила на то, чего ожидала мистрессъ Галль, что на минуту она просто окаменѣла на мѣстѣ.

Пріѣзжій не отнялъ лица салфетки и продолжалъ придерживать ее обтянутою коричневой перчаткой рукою и смотрѣть на хозяйку своими непроницаемыми, слѣпыми очками.

— Шляпу оставьте, — повторилъ онъ изъ-за салфетки.

Нервы мистрессъ Галль начали понемногу успокаиваться. Она положила шляпу на прежнее мѣсто передъ каминомъ.

— Я не знала, сэръ, — начала она, — право, не знала, что… — и запнулась въ замѣшательствѣ.

— Благодарю, — сказалъ онъ сухо, поглядывая то на мистрессъ Галль, то на дверь.

— Такъ я сейчасъ же прикажу хорошенько ихъ просушить, сэръ, — сказала мистрессъ Галль и понесла платье изъ комнаты.

На порогѣ она оглянулась было на забинтованную голову и выпученные слѣпые очки, но незнакомецъ продолжалъ закрывать лицо салфеткой. Съ легкимъ содроганіемъ затворила она за собой дверь, и на лицѣ ея выразилось недоумѣніе и смущеніе.

— Батюшки-свѣты! — шептала она про себя, — ну и дѣла!

Она совсѣмъ тихонько пошла въ кухню, до такой степени занятая своими мыслями, что даже не справлялась, что еще набѣдокурила Милли въ ея отсутствіе.

А пріѣзжій послѣ ея ухода все еще сидѣлъ попрежнему и прислушивался къ ея удаляющимся шагамъ. Онъ вопросительно взглянулъ на окно и потомъ уже отнялъ отъ лица салфетку и продолжалъ прерванный завтракъ. Поѣлъ немножко и опять подозрительно оглянулся на окно; поѣлъ еще чуть-чуть, всталъ, придерживая рукою салфетку, подошелъ къ окну и спустилъ штору до бѣлой кисеи, которой были завѣшены нижнія стекла. Комната погрузилась въ полумракъ. Незнакомецъ, повидимому, успокоенный, вернулся къ столу и завтраку.

«Бѣдняга. Вѣрно, съ нимъ былъ какой-нибудь несчастный случай, или операція, или еще что-нибудь», размышляла мистрессъ Галль. «Задали же мнѣ страху эти бинты, ну ихъ совсѣмъ!»

Подложимъ въ печь углей, она развернула козлы для платья и разложила на нихъ пальто пріѣзжаго. «А наглазники-то! Вотъ ни датъ, ни взятъ, водолазный шлемъ, а не то, что человѣчье существо!» Она развѣсила шарфъ на углу козелъ. «И все-то время, какъ есть, закрывши ротъ платкомъ, и говоритъ-то сквозь платокъ! Да у него и ротъ-то, того гляди, изуродованъ; что жъ, мудренаго мало.»

Тутъ мистрессъ Галль обернулась, какъ будто что-то вспомнила, и мысли ея сразу приняли совсѣмъ иной оборотъ.

— Господи Іисусе Христе! Неужели все еще копаешься съ блинчиками, Милли?

Когда мистрессъ Галль пришла собирать со стола, она еще болѣе убѣдилась, что несчастный случай, котораго, по ея догадкамъ, сталъ жертвой ея постоялецъ, изуродовалъ ему ротъ. Постоялецъ на этотъ разъ курилъ трубку, но во все время, пока мистроссъ Галль пробыла въ комнатѣ, онъ ни разу не взялъ въ ротъ чубука, для чего ему пришлось бы сдвинуть шелковую повязку, скрывавшую нижнюю часть лица; и поступалъ онъ такъ, очевидно, не изъ разсѣянности, потому что нѣсколько разъ поглядывалъ на подергивавшійся пепломъ табакъ. Сидя въ уголкѣ, спиною къ занавѣшенному окну, согрѣвшійся и сытый, онъ заговорилъ теперь съ меньшею раздражительной краткостью, чѣмъ прежде. Огромные очки въ красноватомъ блескѣ камина какъ будто ожили.

— У меня есть багажъ на Брамльгорстской станціи, — сообщилъ онъ, сталъ разспрашивать хозяйку о способахъ его оттуда получить и совсѣмъ вѣжливо кивнулъ своей забинтованной головой въ знакъ благодарности за полученныя разъясненія.

— Завтра? — переспросилъ онъ. А нельзя ли раньше?

Отрицательный отвѣтъ, казалось, огорчилъ его.

— Вы увѣрены, что нельзя? Никого нѣтъ такого, кого можно было бы послать на станцію съ подводой?

Мистрессъ Галль весьма охотно отвѣчала на всѣ вопросы и не преминула завязать разговоръ.

— По дюнамъ дорога крутая, сэръ, — сказала она по поводу вопроса о подводѣ и поспѣшила воспользоваться представлявшимся случаемъ: — на самой этой дорогѣ, съ годъ этакъ назадъ, опрокинулась телѣга. И джентльменъ былъ убить, да и кучеръ тоже. Долго ли до бѣды, сэръ! Несчастію случиться — одна минута, сэръ, не правда ли!

Но постояльца не такъ-то легко было вовлечь въ откровенности.

— Правда, — отвѣчалъ онъ сквозь шарфъ, спокойно гляди на нее своими непроницаемыми очками.