Невидимый фронт войны на море

4.3. Радиоразведка военно-морских сил Великобритании в битве за Атлантику. 1939–1943 гг.

«если Блетчли-парк не поможет, мы рискуем проиграть войну»

Оперативный разведывательный центр Королевских ВМС, ноябрь 1942 г.

Для Великобритании, островного государства, море имело принципиальное значение. Без импортного продовольствия, нефти и оружия ей было не выстоять, и немцы это хорошо понимали. Адмирал Дениц, главнокомандующий немецким ВМФ, объявил Британии «тоннажную войну». Тихоходные, неповоротливые конвои англичан стали легкой мишенью для вражеских субмарин[845].

Однако анализ показывает, что к битве за Атлантику по-настоящему не была подготовлена ни одна из сторон. Германия начала войну, располагая всего 56 подводными лодками, из которых только 22 могли действовать в Атлантике. Десять еще не прошли испытания, а остальные 24 были 250-тонные подводные лодки, дальность плавания которых ограничивалась пределами Северного моря.

Битва за Атлантику отличалась исключительной напряженностью. «Больше всего во время войны меня пугала угроза немецких подводных лодок… – писал Уинстон Черчилль. – Битва на Атлантике занимала мои мысли даже больше, чем славные воздушные сражения, получившие название битвы за Британию»[846].

В сентябре 1939 года немецким подводным лодкам удалось потопить 41 английское судно в водах Атлантики общим тоннажем 153 879 тонн. Всего с сентября по конец декабря 1939 года немецкими подводными лодками было потоплено 114 английских судов, из которых 102 судна были

потоплены, находясь в одиночном плавании вне конвоев и лишь 12 из состава конвоев. При этом одновременно в море находилось не более 10 немецких подводных лодок, а немецкие потери составили треть действовавших в Атлантике лодок – девять единиц[847].

Таким образом, результаты первого периода боев за Атлантику были неудовлетворительны для обеих сторон: англичане несли потери в торговых судах с жизненно необходимыми для Великобритании грузами, а для Германии цена потерь в девять подводных лодок была достаточно велика. Соответственно и тем и другим было необходимо принимать более эффективные меры.

В январе-феврале 1940 года немецкими лодками было потоплено 85 судов общим тоннажем 280 829 т, свои потери – 3 подводные лодки[848]. Однако, несмотря на некоторый рост потерь англичан и уменьшение при этом потерь немецкого подводного флота, неизменным осталось соотношение потопленных судов из состава конвоев, – как и в 1939 году эта цифра не превысила 10 % и составила 7 единиц.

В марте-мае 1940 года потери англичан в Атлантике уменьшились, а от действий подводных лодок Германии вообще отсутствовали, так как 25 немецких субмарин были выделены для участия в операции по вторжению в Норвегию. Однако при отсутствии подводных лодок в Атлантике надводные корабли немецкого флота продолжали топить английские суда, причем с возрастающими темпами: 107 тыс. т, 158 тыс. т и 288 тыс. т грузов в марте – мае 1940 года соответственно[849]. Положение Великобритании все ухудшалось, а к немецкому подводному флоту настоящий успех, на который рассчитывало немецкое командование, еще не пришел. А к осени 1940 года немецкие подводные лодки ежечасно пускали на дно около 200 тысяч тонн английских морских грузов.

Как командование германского подводного флота, так и союзники во многом зависели от данных, поставляемых своими дешифровальными службами.

У руля побед английской разведки неизменно стоял премьер-министр Великобритании У. Черчилль, занявший этот пост в мае 1940 года. Он организовал необходимую поддержку и ассигнования для ведения разведки и развития дешифровального дела. Личная страсть Черчилля к разведке проявилась, в частности, в его записке, отправленной из Генерального штаба 24 ноября 1940 года: «Знание истинного положения вещей, каким бы оно ни было, – это великая вещь!»[850].

В Британии вся деятельность по электронной разведке была возложена на Правительственное училище кодов и шифров (Government Code and Cipher School, GC&CS) в Блетчли-парк, также известное под названием «военная станция X» и Комната 40 министерства иностранных дел.

Блетчли-парк, расположенный примерно в 50 милях к северу от Лондона, изначально, согласно военным эвакуационным планам, должна была занять «Сикрет Интеллидженс Сервис» (МИ 6). Но вместо этого комплекс стал пристанищем множества математиков, шахматистов, лингвистов и просто эксцентричных людей без определенной профессии, но обладавших острым умом и развитым логическим мышлением. Работая совместно с военными, они занимались дешифрованием, переводом и анализом невероятного количества информации, перехваченной из вражеских каналов связи. Был период, когда одни радиопереговоры между немецкими подводными лодками составляли в среднем по 3000 сообщений в сутки[851].