Невидимый фронт войны на море

При обследовании участка Закорново-Копорье-Усть-Рудицы выяснилось, что из-за болотистости местности этот район полностью бездорожен, какие-либо пустующие помещения, пригодные для использования, отсутствуют, линий связи нет[421].

Уже 28 октября 1925 года Галлер указал Фабелю, что командование считает выбранный район неудобным, так как управление СНиС «будет лишено возможности непосредственно контролировать деятельность, и инструктировать личный состав станции, ввиду ее удаленности». Было предложено в очередной раз обследовать новое место установки ИРС в районе Петергоф-Ораниенбаум, по возможности удалив ее позицию от береговой черты[422].

Обследование нового района показало, что установка станции в Петергофе невозможна. Наиболее подходящим местом станции была признана бывшая дача барона Шмитта в Ораниенбауме. Дом был осмотрен комиссией, назначенной приказом по Морским силам Балтийского моря, при участии представителей штаба МСБМ, СНиС флота и строительной части порта. Он был «признан вполне пригодным, как по месту своего расположения и обособленности, так и по внутреннему устройству, позволявшему установить полностью оборудование Информационной разведывательной станции»[423]. Однако дом находился в ведении Ораниенбаумского временного исполнительного комитета и вопрос о его передаче Службе наблюдения и связи затянулся по различным причинам на более чем длительный период. Так, на запрос начальника СНиС перед командованием МСБМ о передаче дома был получен отзыв учебно-строительного управления, в котором указывалось на нежелательность занятия дома на все время, и предлагался «новый» район (Копорье-Усть-Рудицы-Закорново), некогда уже предлагавшийся и признанный нецелесообразным.

В результате, более чем через год – 8 декабря 1926 года, заместитель начальника СНиС Х.М. Мурниэк просил ходатайства начальника Береговой обороны Балтийского моря Рогалева перед командованием флота об окончательном решении вопроса по установке Информационной разведывательной станции в доме на даче Шмитта в районе Ораниенбаума[424]. Однако, ввиду того, что этот вопрос уже обсуждался до этого в штабе флота и по нему имелись различные точки зрения, начальник Береговой обороны в ходатайстве отказал и разрешил начальнику СНиС флота лично обратиться по этому вопросу в штаб Морских сил Балтийского моря[425]. Таким образом, командование Береговой обороны, желая иметь в своем подчинении силы и средства морской РЭР, заниматься решением ее проблем не хотело. Подобное мнение в докладе командующему Морскими силами Балтийского моря от 30 декабря 1926 года высказал Фабель[426].

Между тем, пока уже 16 месяцев решался вопрос по месту установки НРС, для ее работы были получены первые два комплекта радиоприемников. На основании решения Революционного Военного Совета Морских сил Балтийского моря, до окончательного разрешения вопроса о месте установки станции оба приемника были установлены на базовой радиостанции СНиС флота для обучения личного состава, предназначенного для службы в частях радиоразведки[427].

Исследование показало, что в командовании МСБМ высказывались сомнения целесообразности установки НРС в районе Ораниенбаума, в частности, по следующим причинам: «близости к стоянке судов, а, следовательно, возможности помех для работы станции; неудовлетворительной маскировки по причине густонаселенности; возможности обстрела станции с моря».

Как ни странно, но в действиях учебно-строительного управления, Береговой обороны и даже командования Морских сил Балтийского моря определенно просматривается непонятное безразличие к созданию сил и средств радиоразведки на флоте или, что еще хуже, – стремление удовлетворить личные меркантильные интересы в ущерб служебным, связанные с бывшей дачей барона Шмитта. Кроме того, налицо явная некомпетентность вышеуказанных структур в вопросе «влияния на работу радиоразведки стоящих на стоянке судов» и «возможности обстрела станции с моря».

Для окончательного выяснения места установки ИРС, распоряжением РВС МСБМ от 16 декабря 1926 года была назначена комиссия, которая должна была закончить работу к 1 января 1927 года. Однако лишь 3 января 1927 года она собралась на первое заседание, а 4 января осмотрела дачу Шмитта в районе Ораниенбаума. 5 января в телеграмме № 20 Мурниэк доложил командующему Береговой обороны Балтийского моря и начальнику штаба МСБМ результаты работы комиссии, которая «нашла высказывавшиеся командованием сомнения необоснованными, а выбранное место установки станции подходившим по следующим причинам:

1. Расстояние от базы длиною в 8 км вполне обеспечивало отсутствие помех со стороны судов и береговых радиостанций, работающих на волне 400-1200 м.

2. Находясь на западе от Ораниенбаума, в 2,5 верстах от дороги, в лесу, дача имела вполне хорошую маскировку и была не видна с моря.

3. Находясь в 27 верстах (25–30 км) восточнее «Красной Горки», дача была вполне обеспечена от обстрела с моря.