Невидимый город

Впрочем, что теперь входило в ее планы, принцесса толком не знала. Она уже поняла, что была чудовищно, преступно наивна, когда вообразила, будто бы жители Сюдмарка помогут ей вернуть Королевство просто так, из любви к справедливости. Получалось, что она сама приведет на свою землю захватчиков, которые ничуть не лучше, а кое в чем и похуже Кельдингов. Причем остановить нашествие она уже не могла: жители Королевства напали на посла Сюдмарка, и война объявлена независимо от желаний Эгери. Сейчас ее просто тащили за собой в качестве балласта. Вернее, она собиралась потащиться вслед за войсками и попытаться что-то придумать уже там, на родной земле.

Что? Единственное, что приходило ей в голову, – каким-то образом разыскать Лариса и просить помощи у него. В конце концов, у мужчины всегда больше прав на трон, чем у женщины. А может быть, и Кольскег, королевский сын, еще жив? Едва ли Кельдинги осмелились запятнать земли Королевства кровью Хардингов, ведь, согласно заклятью Харда Юного, если Хардинг отдает свою кровь недобровольно, земля лишается плодородия. Тогда можно было бы найти его и его именем собрать войска, которые дали бы отпор Сюдмарку. Но тут Эгери понимала, что обоз наступающей армии – не лучшее место для составления заговора против этой самой армии. Да и как найти Кольскега, даже если он жив и здоров? Понятно, что Кельдинги упрячут его в самую глубокую из своих темниц, – этого заклятье им не запрещает. Словом, стоящих идей у Эгери не было.

На прощанье она посетила Элиану, убедилась, что малышка Ия все также здорова, весела, хорошо кушает и может постоять за себя, а Исий, супруг Элианы, получил деньги на новые пожарные насосы для своей Стражи Неспящих (об этом Элиана просила Эгери, Эгери – Асия, а Асий при случае молвил словечко нужным людям).

Теперь уже более ничего не держало Эгери в Лусе, и она отправилась служить Этт.

* * *

Храм располагался за городом среди вспаханных полей и поместий и был совсем невелик – полдюжины одноэтажных зданий, стоящих незамкнутым кругом.

Вокруг храмовых построек лежало Руинное поле. Это и впрямь оказались останки какого-то старинного города. Как рассказали Эгери местные жители, этот город пришел в упадок и превратился в руины задолго до того, как люди Сюдмарка обосновались на этой земле.

В храме жили двенадцать девственниц из самых знатных семей Луса – жрицы Этт – и еще три дюжины рабов и прислужниц. Жрицы служили богине, ее огромная раскрашенная деревянная статуя стояла в главном святилище. У деревянной Этт – большие миндалевидные глаза, длинные черные косы, а чертами лица она скорее напоминала чужанку, чем жительницу Луса. Одета Этт была также на чужанский манер – в узкие штаны, обрисовывавшие ее стройные безупречные ноги, и рубашку, спускающуюся до средины бедер. И штаны, и рубашка выкрашены в алый цвет. Так же одевались и девы, служа богине. На плечи статуи накидывали белый плащ, сотканный из особой, удивительно мягкой и шелковистой шерсти. Таких плащей было всего три, их берегли как зеницу ока: жрицы объясняли Эгери, что эти плащи дороги и достать новый будет очень сложно. На шее богини висело настоящее ожерелье из когтей ястреба, оправленных в золото. У ног богини лежала ощерившаяся дикая кошка.

Жрицы ежедневно начищали доспехи Этт, хранящиеся тут же, в храме: легкий бронзовый шлем, щит, короткий, но тяжелый бронзовый меч со странным завитком на конце. В их обязанности также входило кормить, купать и прогуливать трех принадлежащих Этт белых коней.

Кроме того, жрицы ежедневно натирали маслом стоящие вокруг изваяния Этт шесть деревянных досок с загадочными письменами. Девушки рассказали Эгери, что эти доски найдены среди руин и на них хранится заклинание, несущее гибель всем врагам Луса. При посвящении в жрицы в десятилетнем возрасте девочки должны выучить это заклинание и ежевечерне, когда лучи заходящего солнца проникали в распахнутую дверь и ложились на пол храма, девы пели запечатленные на досках слова сначала на таинственном языке, на котором те написаны, а после – на языке Сюдмарка: