Невидимый город

– Тебе так кажется правильным? – усмехнулся Айд.

– Ну да.

– Ладно, все равно жаль, что ты не с нами. Сестра говорит, мы должны во всем повторять тех древних богов из легенды, то есть она должна стать женой Дея, а ты – моей женой. Я на такое претендовать не смею и все-таки хочу, чтобы ты была с нами. Ты нам нужна, теперь я это ясно понимаю. Молчи! Ничего не говори пока. Я сейчас заберу Дарин, а в Колдовскую Ночь приду к тебе еще раз и спрошу, согласна ли ты пойти за мной. Договорились?

– Договорились, – ответила Десси.

Глава 53

Рейнхард без приключений довез Аэллис и Бергу до Сломанного Клыка, сдал их с рук на руки Мильде, отдал приказания Скару и поспешил в Купель. При этом он так торопился, что и не подумал пробираться лесом – ехал прямо по дороге. Добравшись до города, он лишь немного разминулся со старшим братом и Радкой и увидел то же, что видели они: что слух о нападении уже дошел до Купели и горожане бросились кто куда. К тому времени Рейнхард уже успокоился, сообразил, что одинокий всадник на дороге сейчас подвергается большой опасности, и тоже свернул в лес, но не по правую сторону от дороги, как Карстен и Радка, а по левую. Здесь нет торного пути, но Рейнхард, которому уже приходилось плутать в Шеламе, был осторожен и старался держаться поблизости от дороги, так чтобы все время ее видеть. Если бы все прошло без неожиданностей, согласно его плану, он добрался бы до родного замка примерно в то же время, что и старший брат.

По пути Рейнхарду попалось лесное болотце – небольшое, но по-весеннему полноводное. Кочки, поросшие прошлогодней травой, среди жестких стеблей которой пробивались молодые листья мятлика и ярко-желтые цветы калужницы, плавали «по плечи» в прозрачной талой воде среди маленьких и кривых болотных берез. Болотные окна радостно отражали первые кучевые облака, подкрашенные закатным солнцем. Пересекать болото напрямик Рейнхард не решился. Не захотел он также и выбираться на дорогу, решил объехать по дальнему краю.

Примерно на полпути он наткнулся на широкий ручей, вытекавший из болота и с громким журчанием сбегавший в глубокий, все еще заполненный снеговым пластом овраг. Над водой ручья лежала старая ольха, поваленная, но еще живая. Она даже сумела раскрыть бледно-желтые душистые сережки. Закатное солнце слепило Рейнхарду глаза, и он не сразу понял, что в сплетении веток ольхи кто-то сидит. Когда же он разглядел встречного, то почувствовал, как захолонуло под ложечкой, а по позвоночнику пробежала струйка холодного пота. От такой встречи не приходилось ждать ничего хорошего.

На толстом суку ольхи над самой водой сидел прекрасный юноша одних с Рейнхардом лет, одетый в зеленые шоссы, зеленую рубашку, камзол и короткий плащ, расшитые золотыми звездами, и в высокие сапоги из мягкого темно-красного сафьяна с узкими, забавно вздернутыми носками. Его длинные и густые ярко-рыжие волосы локонами падали на плечи, лоб украшал узкий серебряный обруч с изумрудом, ожерелье из крупных изумрудов, оправленных в серебро, отягощало шею. В руках у юноши была лютня, он перебирал струны длинными тонкими пальцами, и тихая прекрасная мелодия вторила журчанию ручья и шуму ветра в вершинах деревьев.

Рейнхард выслушал достаточно сказок и от Мильды, и от Десс, и от Аэллис с Бергой, для того чтобы мгновенно понять, с кем он встретился и чем такая встреча может быть для него чревата. Его смущало только одно: у существа, сидевшего перед ним, нет красной шапочки, которую можно ловким движением сорвать с его головы и тем самым обрести над ним власть. А это означало, что нужно проявлять особую осторожность.

Рейнхард спешился, привязал лошадь к ближайшему кусту, подошел к берегу ручья и упал на одно колено, приветствуя существо как короля и сюзерена.

– Тебе нет нужды пачкать штаны, – заговорил юноша звонко и насмешливо. – Я Дей, бог смеха, и терпеть не могу тех, кто ползает по грязи со скучными лицами.

– Простите меня, господин мой, я не знаю, как подобает обращаться к вашей высокородной особе, – смиренно ответил Рейнхард.

– Для начала встань, – скривил губы Дей.

– Простите, господин, но я не решаюсь. Ваша красота и могущество буквально ослепляют меня, – продолжал Рейн хард, не поднимая головы. – Прошу вас, покажитесь мне в своем истинном обличье.

– И ты не боишься? – Бог вскинул бровь.

– Больше всего я боюсь, господин мой, что вы обманете меня, отведете мне глаза и учините надо мной какую-нибудь злую шутку. Моя нянька говорила, что я могу верить таким, как вы, не раньше, чем вы покажетесь в своем истинном виде.

– Твоя нянька глупа, – презрительно бросил бог. – А ты, смешной и упрямый мальчишка, очень пожалеешь, если не выслушаешь сейчас же с почтением мои слова.

Рейнхард закивал, будто сожалея о своем дерзком поведении, но вдруг, не поднимаясь на ноги, рванулся вперед, крепко ухватил сидящее на дереве существо за щиколотки и резко дернул. Лесной юноша опрокинулся на спину, выронил лютню и ухватился руками за ветку. Его волосы рыжим пламенем метались над водой.