Невидимый мир

  -- Значит, так, - сказал Кельм, - эта версия не катит. Смотри. Если дарайцам в самом деле известно, что Дейтрос уничтожили мы сами, то это известно им давно. Так? Вряд ли эта версия стала внезапно известна именно сейчас - это было бы невероятно, с течением времени следы таких событий все больше стираются, и до истины докопаться было проще в первые годы, тем более - дарайцам, которые в этом очень заинтересованы. Дарайцы постоянно и активно ведут информационную войну против Дейтроса. Распространяют листовки и так далее. Ты в курсе. Причем у нас в квенсенах и боевых частях всю их ложь и все приемы, используемые в этой войне, тщательно разбирают. То есть мы в курсе того, что они пишут и что могут сказать. Уж во всяком случае разведчиков готовят так, что мы действительно знаем все. Повторяю - все, что нам могут сказать дарайцы. Когда я был в плену, они не сказали мне ничего, что бы я не слышал раньше. А мне, Ивик, долго и много говорили. Пять месяцев. Все уши прожужжали, все причины привели, почему я должен предать Дейтрос. И ты все это знаешь. Нас готовят именно на случай возможной перевербовки. Чтобы для нас ничто не стало неожиданностью. Так?

  -- Да...

  -- Но никогда, ни разу дарайцы не использовали этот факт, который придумал Дамиэль. Никогда. Мне в плену этого не говорили. Ты раньше тоже никогда об этом не слышала. Вообще об этом не слышал никто. Следовательно, это придумано недавно, следовательно, это ложь.

  -- Может быть, - неуверенно сказала Ивик, - но...

   Она замолчала.

  -- Но ведь это логично, разве нет? Если отбросить все невозможные версии, последняя окажется правильной.

   Кельм был прав, разумеется. Он верил своей железной логике. Но Ивик рассуждения никогда не убеждали до конца.

   Если уж честно, ее собственная логика была слабой, она знала, что легко может ошибиться и не доверяла себе в логической оценке событий.

   Противопоставить же этому она могла только ту бурю ощущений, эмоций, ассоциаций, которая охватила ее после знакомства с версией Дамиэля. Интуицию - "да, это очень похоже на правду". С другой стороны, верить в это не хотелось, конечно. Хорошо бы это оказалось действительно враньем...

   Может быть, Кельм прав. Он ведь вообще редко ошибается, а может, и никогда.

   Только осадок уж очень неприятный.

   Ивик устала. Просто невыносимо устала от всего этого. Какая разница? Ей уже все равно...

  -- А с этим Дамиэлем мне придется еще поработать, - сказал Кельм, - здесь я все закончил, тебе опасность не угрожает, Штопору, вероятно, тоже пока. Но вот со Светловой надо выяснить. Дело в том, что Дамиэль - действительно дараец... Я думаю, мне придется сегодня сбегать в Курган. По Медиане, конечно.

  -- Прямо сегодня? - огорчилась Ивик.

  -- Ну, я посплю немного... И да, думаю, ночью придется. Не расстраивайся, маленькая, я вернусь.

   Ивик не ложилась спать. Она сидела за монитором, бездумно лазая по интернету. Писать она не могла, заниматься всерьез трансляторами совершенно не хотелось. Да и трансляторы еще не пришли в себя после празднования Нового Года. Ни единой мысли в голове не было. Так, одни отрывки. Временами она ходила на кухню за чаем. С нежностью смотрела на спящего Кельма, присаживаясь рядом с ним. После полуночи он проснулся.

   Пока Кельм приводил себя в порядок в ванной, Ивик налила ему чаю. Отрезала торта. Он быстро поел, сидя рядом с ней. Говорили о чем-то неважном. Ивик пошла к двери - проводить его. Соседка быстро проскользнула в свою комнату, пробормотав "спокойной ночи". Бросила подозрительный взгляд на Кельма.

  -- Я на работу, - пояснил он, - мне в ночь сегодня.

   Он обнял Ивик, прижал. Их губы снова встретились.

  -- Дейри, - прошептала она.

  -- Гэлор.

   Он оторвался. Шагнул к двери, глядя на нее.

  -- Я люблю тебя, - прошептал. Исчез за дверью. Сердце Ивик таяло от счастья.

   Ей снился непонятный и яркий сон.

   В Медиане. Она снова увидела Рейту и Кларена. Но те не обращали на нее никакого внимания - усердно и сосредоточенно складывали стену из красных и синих полупрозрачных кирпичиков. Руками - в Медиане, где все совершается усилием мысли. Они строили стену, словно это была повинность, наложенная на них кем-то. Они строили упорно, поднимая кирпичики из огромной, бесконечной груды и укладывая их мозаикой, чередуя цвета. "Эй!" - сказала Ивик. Ее не услышали. Было страшно. Страшно-непонятно, как бывает во сне. Будто надвигалось что-то невыносимое. Невозможное. Гибель Дейтроса, подумала Ивик. Рейта вдруг повернула к ней лицо, вместо лица оказалась совершенно белая, без прорезей, маска. Ивик хотела закричать от ужаса, но крик замер в серой пелене. Раскрылась щель, блеснули белые зубы.

  -- Мы убиваем, - громко, грудным красивым голосом сказала Рейта, - мы убиваем.

   Ивик вдруг полетела вдоль стены, дальше, дальше... она пыталась подняться выше, пыталась трансформироваться - но стена будто не пускала ее. Демон в облике Рейты уже забылся. И в конце стены она увидела Кельма. И тут поняла, что за ужас терзал ее с самого начала.