Невидимый рубеж. Книга третья. Долиной смертной тени

Московская область, дачный поселок «Дружба», сорок километров от Дмитровского шоссе, 23 июня 2013г., 15:00

Постаревший и располневший полковник в отставке Шумилов все лето жил на даче вдали от городского шума и суеты. Он вышел на пенсию несколько лет назад, передав отдел Забелину, и теперь наслаждался пенсионным покоем.

Жене его Ларисе больше нравилась городская жизнь, и она только периодически появлялась на даче, чтобы завезти мужу продукты. Лариса уже не работала, сдала на права, освоила «Фольксваген Тигуан». Вождение доставляло ей удовольствие.

– Проходи, Сережа, проходи! – обрадованно сказал Николай Поликарпович, заметив Забелина возле калитки.

– Николай Поликарпович, давно не виделись! – ответил Забелин, он обнял своего бывшего начальника. – Вот, скромный презент.

Сергей протянул пакет, в котором было пару бутылок виски, набор обычной, в таких случаях, закуски. Глянув внутрь, Шумилов скептически улыбнулся, словно сомневаясь в своих возможностях и возможностях друга – организм уже не тот, не как в молодости, когда они могли продлить застолье до утра. Забелин приехал с ночевкой, как всегда он делал, когда, предварительно сговаривался с Шумиловым о своем посещении дачного отшельника. Николай Поликарпович знал его программу: сперва банька, где они хорошенько парились, потом шашлыки и за стол. И разговоры, разговоры, разговоры!

Сегодня разница была только в том, что Забелин приехал в воскресенье, а не в субботу, как обычно. Но и в воскресенье баню топить никто не запрещал.

– Шел по улице, особняков у вас добавилось, – заметил Забелин. – Скоро, Николай Поликарпович, будете как на Рублевке.

– Не говори! – махнул рукой Шумилов. – С моим скромным домишкой скоро стыдно здесь будет находиться. Вон видишь, как люди отстраиваются? – он показал на огромный кирпичный коттедж в конце улицы, обнесенный каменным трехметровым забором. Из-за него был виден только второй этаж и крыша особняка.

– Что за магараджа? – иронично поинтересовался Забелин. – Какой-то чиновник средней руки?

– Не знаю точно! – пожал плечами Шумилов. – Тут не принято интересоваться кто, да откуда. Хозяин ездит на черном «Мерседесе», а прислуга, что у него работает – вся из Средней Азии. Ходят в одеждах своих национальных, но ведут себя тихо, не пьют, не хулиганят как наши, вежливые. Ладно, давай в хату, чего стоять-то на дворе!

Они пошли в дом, небольшой по нынешним меркам, но двухэтажный. Там Забелин неторопливо переоделся, а затем отправились в баню. В бане обычно разговоров не вели – зачем нарушать удовольствие земной суетой? Шумилов плеснул на раскаленные камни воду, в которую добавил немного пива и тесное банное пространство заполонили пряные запахи ячменя и хмеля. Забелин, широко вдыхая ноздрями этот ароматный дух, улегся животом на скамью. Он чувствовал, как тело обтекают тугие жаркие струи воздуха, и кожа поначалу влажнеет, а затем делается скользкой от пота. Лежать было приятно.

Сидящий рядом на полке Шумилов бросил взгляд на его спину. Слава богу, хоть шрамов не прибавилось! Под левой лопаткой Забелина длинной бороздой протянулся белесый рубец, полученный Сергеем при обезвреживании группы террористов, захвативших когда-то давно самолет в Уральске. А еще пулевое отверстие на бедре, давно затянувшееся, но остающееся розовым. Пуля прошила его ногу года два назад, когда они проводили операцию в Дагестане – туда привел московский след.

«Давай, что ли попарю тебя!» – предложил Шумилов, поднимаясь, и принялся хлестать веником незагорелое тело своего сменщика в отделе.

Потом они делали шашлыки, вернее, делал их Шумилов, который томясь от дачного безделья, освоил это нехитрое, но затейное дело, требующее кропотливого соблюдения последовательности. Сначала мясо в маринад, потом угли, затем, собственно, жарка на мангале. Это тоже, своего рода, был ритуал, как с пельменями, к которым приучила Сергея в Уральске его сестра Маша.

Сергей не принимал активного участия в процессе, он расслабленно сидел рядом, и смотрел на суетящегося Поликарпыча. Когда же шашлыки были готовы, Шумилов снял шампуры и положил благоухающую груду мяса на большую тарелку. Сели за стол.

«Давай помянем ребят, которых нет, – произнес Шумилов, – особенно, Сашу Цыганкова. Сколько прошло? Тринадцать лет уже после Ростова? Время летит, словно вчера было. Да, – раздумчиво протянул он, – наши покойники остаются с нами!»

Они выпили и незаметно для себя перешли на дела. Работа не отпускала и здесь, хотя Шумилов уже года два как не работал. Забелин поделился новостями об общих знакомых: кто-то уволился, как Шумилов на пенсию, кто-то перешел в другой Департамент, кто-то покинул столицу и уехал в регион. Жизнь кипела и двигалась дальше, не останавливаясь, не притормаживая, даже если отдельные персонажи покидали сцену.