Невинная Настя, или Сто первых мужчин

И вот вы не представляете, какой у меня был кайф! Мы стали танцевать на сцене. Подружка танцевала в центре, а мы с сестрой по бокам. Это было просто супер! Когда туда стал приходить народ – а это не молодежный клуб, а для взрослой публики, – то все подумали, что мы настоящие танцовщицы, и говорят хозяину:

– О, какие у вас классные танцовщицы! Вам нужно было их раньше найти, у вас бы тут было больше клиентов…

В общем, я свой день рождения отпраздновала на славу и постаралась в ту ночь забыть все свои горести и неприятности. Но буквально назавтра мне позвонил Филипп. Он узнал мой телефон и позвонил мне по межгороду, стал просить прощения, говорить, что знает, что я не спала с Ромой, и просит прощения за все те слова, которые наговорил мне в тот вечер. Ведь когда я там искала ножик в траве, он меня очень сильно унижал, говорил: «Шлюха! Шалава! Ройся в земле, ройся! Там твое место! Я верил тебе, а ты с Ракитиным спишь!..», ну и все в этом роде.

А тут он звонит мне и говорит:

– Ты прости меня! Пожалуйста! Я был дурак! Тупой! Настенька, милая, помнишь, я читал тебе стихотворение: «Если умру я, если исчезну – ты не заплачешь, ты б не смогла…» – Он говорит: – Когда ты порезала себе вены, я за тебя очень испугался. Если бы тебя не стало, то я не знаю, меня бы, наверное, тоже не было…

Не знаю, было ли это любовным признанием или просто выражением крепкой дружбы между парнем и девушкой, но все равно это было очень приятно. Хотя я уже твердо решила, что больше не вернусь в эту деревню, и не стала поддерживать с ним никаких отношений…

Конечно, рука еще болела, она заживала медленно и месяца два о себе напоминала. Но все-таки до вен я себе не дорезала, и шрамы, слава Богу, зажили.

Праздновала я свой день рождения пять дней подряд! И праздновала так долго потому, что мне хотелось просто залить, залить все, что было перед этим днем рождения. Настолько залить, чтобы чаша переполнилась и все забылось.

Хм, но, наверное, такого быть не может, не бывает.

В тот день, когда мне сделали пирсинг, я шла по улице и думала: вот бы сейчас меня машина сбила – я бы сразу все забыла…

Но конечно, не только это мне нужно было забыть, а и другие вещи.

Впрочем, жизнь идет, продолжается, поэтому не будем отвечать нашей судьбе на ее ошибки и глупости.

34

Было и хорошее этим летом.

В августе мне предложили поехать вожатой в лагерь. Я думаю: ну что мне терять? Поеду.

И вот я попадаю на третью смену, мне дают отряд тринадцати-четырнадцатилетних. Эти 25 детей стали моими самыми любимыми, я их просто обожала. У меня было 15 девочек и 10 мальчиков. И настолько они были интересными, подвижными, дружными – гм, я на всю эту жизнь посмотрела другими глазами.

Хотя в лагере у нас было как? Начнем с того, что первые ночей пять я вообще не спала. Я ходила и все ночи напролет вытаскивала из кроватей парней своих девчонок. Я даже на час не могла прилечь, чтобы девчонки не оказались в кровати у парней или, наоборот, парни у девчонок. Это меня настолько душило – я вообще не высыпалась. И не то что мне их жалко было – нет, мне просто было бы ужасно, если бы в конце месяца оказалось, что все мои девочки залетели. Думаю: как так, ведь я за них отвечаю!..

А поскольку до отправления в лагерь я прошла семинар по анти-СПИДу и вообще там с нами все венерические заболевания рассматривали, то и с детьми я стала об этом совершенно грамотно говорить, все им рассказывала и старалась научить предохраняться. Кстати, мои уроки дали результат – вы дальше поймете, что я имею в виду.

Если же называть вещи своими именами, то в лагере все спят друг с другом. В отряде девчонки и ребята спят между собой, парни из старших отрядов спят с девчонками-вожатыми, а вожатые спят с начальником лагеря. И этот каламбур меня просто убивал! Поскольку все они не любовью там занимаются, а, извините меня, именно трахаются, как кролики.

Наутро, когда убирали территорию, то под окнами находили просто горы презервативов.

И самое обидное было то, что больше всего – под окнами нашего отряда!

Хотя, может быть, это и был самый главный результат моих бесед и лекций с моими детьми. Да, я их так и называла: «мои дети». Ведь я же обожаю девчонок тринадцати-четырнадцати лет и считаю, что это самый классный возраст! Пусть у меня был горький опыт в этом возрасте, но я ни о чем не жалею, потому что он меня научил многому…

Так вот, с девчонками у меня были идеальные отношения и с ребятами тоже. Но было одно «но». Уж не знаю, с каких времен, в лагере был такой закон: к нам постоянно приезжали менты на своих машинах. И девчонки – не потому, что их кто-то заставлял, а они сами – садились к этим ментам в машины и уезжали на всю ночь. Такие там были порядки. И мои маленькие зассыхи мне тоже говорят:

– Пусти нас! Пусти, и все!

Они вообще-то ко мне на вы обращались, но бывали моменты, когда я хотела, чтобы я им была как мать и сестра. И я им говорила:

– Ну как я могу вас отпустить? Вы поймите: я же всю ночь не усну, если вас не будет!

А они:

– Отпусти, и все!