Невинная оговорка (ЛП)

Я в квартире напротив, 6А. Приходи за мной, когда вернёшься домой.

Я нарисовала сердечко и приклеила стикер на холодильник. Натан скажет мне, если ему

не понравится, что я провожу время с Финном. Я буду честна с ним по этому поводу.

Я пробежалась расчёской по волосам. Ключи, мобильный телефон, и портативный плеер,

музыка – спасительное средство при переезде – всё это было у меня в руках, пока я возвращалась

к квартире Финна. Подойдя к его двери, я остановилась. Лифт издал звуковой сигнал на пути от

первого этажа. Я подождала, чтобы посмотреть, может, Натан был там, но лифт проехал мимо, поэтому я постучала в дверь.

Финн открыл не сразу. На самом деле он довольно долго не открывал, я даже подумала,

что он снова куда–то вышел. Я постучала немного сильнее. От безысходности я постучала в третий

раз. Я уже собиралась уходить, но он рывком открыл дверь. Я на миг увидела мышцы его пресса, до того, как его майка их прикрыла. Он одёрнул край майки и прошёлся рукой по беспорядку на

голове.

– Я в неподходящее время? – спросила я. Он был одет в майку без рукавов и пижамные

штаны вместо джинсов, в которых он был на улице.

– Нет,– сказал он запыхавшись. Он жестами указал за свою спину. – Я просто поднимал

тяжести.

Я подняла брови в удивлении.

– А как же распаковка вещей?

– Я этим тоже занимался, только между упражнениями.

– Может, я зайду попозже?

– Нет,– он шире открыл дверь. – Прошу.

В тёмной квартире было тепло и пахло тыквенными специями. Атмосфера была

противоположна дружественной. Романтичная.

– Прошу прощения за освещение,– сказал он. – У меня только одна лампа, поэтому ношу

её из комнаты в комнату. Всё остальное прибудет с доставкой мебели.

Несколько горящих свечей в главной комнате были объяснением, почему так пахло

осенью.

– Здесь уютно.

У меня возникло странное чувство, когда я вошла в квартиру идентичную моей, только

практически без мебели и с новым ковром. Белые стены увеличивали пространство, но также

выглядели неестественно. Мы с Натаном покрасили стены в гостиной в серо–синий цвет в апреле, в тот день, когда у меня началась менструация. Мы обсуждали покупку квартиры с двумя

спальнями в этом районе. Натан должен был получить продвижение по службе, и мы знали, что

рано или поздно нам понадобится детская. Но мы так и не воплотили эту идею в течение месяцев, потому как стало известно, что беременность не дастся нам легко.

– Тебе нужно покрасить стены,– сказала я. – Белый слишком…

– Белый,– сказал он.

33

– Да.

– Возможно, если будет время,– он кивнул на плеер. – Что это?

– Я передумала, насчёт оказания помощи тебе, и принесла музыку, на случай если у тебя

нет.

– Лучшая идея за сегодняшний день. По крайней мере, одна из, – он посмотрел на коробку

рядом с нами и отодвинул её ногой за дверь. – Пойдём на кухню.

Я последовала за ним. В его квартире был коридор с четырьмя дверьми, все кроме одной,

ведущую в ванну, были закрыты. Квартира с тремя спальнями казалась слишком дорогой для

проживания одного человека. Но опять же, может он что–то планировал на будущее.

В кухне не было свечей, там был верхний свет, но Финн его не включил. Он распаковывал

что–то из целлофанового пакета. Я подождала на пороге кухни, пока мои глаза привыкли к

темноте.

– Лампочка,– сказал Финн, поднимая её вверх. – Из Home Depot, –он был таким высоким,

что ему не нужен был стул, чтобы достать до потолка.

– У тебя есть фонарик? – спросила я.

–Дай мне минутку, – он положил лампочку на стол и пошел в направлении выхода. Виден

был только его силуэт, едва освещённый сиянием свечей из другой комнаты. Впадинки на его

щеках были в тени. Возвращаясь обратно, он остановился возле меня. Возможно из–за низкого

потолка, казалось, что Финн вдвое больше меня.

Уровень адреналина в моей крови подскочил. Это место было мне незнакомо. Тёмное.

Уединённое. Атмосфера между нами изменилась, потяжелела, стала более двусмысленной.

Он положил свою тёплую руку мне на плечо.

– Извини.

Мурашки побежали у меня по коже. Я блокировала дверной проём. Я отступила на шаг,

чтобы он мог пройти. Мог мозг медленно оживал, постепенно разворачивая мысли, будто они

были плотно упакованы. Мне нравилось, что он передвигался с лёгкостью, его скромное

очарование. То, как его нижняя губа выдавалась вперёд, будто он вечно надувал губы. Он

привлекал меня.

– Ты не возражаешь? – спросил он.

Я чуть не выпрыгнула из своей кожи.

– О чём ты?

В руках он держал фонарь.

– О том, что хочу поменять лампочку.

– О, – я взяла фонарь. – Да, конечно.

Он занял позицию. Я включила фонарь и направила на него.

Он прикрыл лицо руками.

– О боже, мне нужно видеть лампу, ей не обязательно видеть меня, – сказал он.

Я хихикнула и посветила на потолок.

– Прости.

– Если ты лишишь меня зрения, тебе придётся заботиться обо мне.

Я уже задыхалась от смеха.

– С чего ты взял?

– Из–за чувства вины,– просто ответил он.

– Вины? – поддразнила я. – Что это такое?

– Ха. Сколько у тебя времени? – он вкрутил лампочку и вытер руки о штаны. – Всё готово.

Я нажала на включатель. Но ничего не произошло.

– И так всегда?