Невинная оговорка (ЛП)

– Тсс! – прошептала я, когда она стала выть. – Папочка спит.

Мы отсутствовали меньше часа, но когда я отстегнула поводок, она ринулась в другую

комнату.

Мне не стоило быть тихой и пытаться не разбудить Натана, потому что диван был пуст.

Я осмотрела пустую квартиру. Неужели он ушёл? Когда? Я сглотнула. Я была обезоружена

тем, что он мог куда–то выйти, пока я обнималась с Финном, а не спал крепким сном, как я

предполагала.

– Нат?

– Принесла кофе? – его голос донёсся из нашей спальни.

Я выдохнула с облегчением, осознав, что он всё ещё здесь. После утреннего прорыва, у

меня появилась толика надежды, что этот день может стать удачным. Натан стоял перед шкафом, только что из душа и с полотенцем на талии.

Я облокотилась о дверной проём и переваривала развернувшуюся передо мной картину.

– Ты куда–то собираешься?

Он избегал встречаться со мной взглядом, взял кофе и сделал глоток.

– Он остыл.

– Вини в этом Джинджер. Она хотела обнюхать абсолютно всё, не так-то просто выгуливать

её и удерживать два кофе.

Он отвернулся, вернувшись к инспектированию шкафа. Сделав ещё один глоток кофе,

полотенце на его талии развязалось. Он молниеносно его поймал. Натан не раздевался при мне

после того случая, когда у нас был оральный секс в прихожей. Я вспомнила утренний стояк Финна.

Интересно, мастурбировал ли Натан в душе? Прошло ведь уже две недели. Моя надежда увидеть

член собственного мужа была просто нелепой.

У него хватило приличия почувствовать смущение по этому поводу, но было лишь на

краткий миг, затем оно исчезло.

– Есть что–нибудь поесть? – спросил он.

– Сейчас принесу,– я оттолкнулась от дверного проёма и достала выпечку из сумочки. Это

было наименьшим, что я могла сделать, принимая во внимание настоящую причину того, почему

его кофе остыл.

За десять секунд моего отсутствия Натан надел трусы и повесил полотенце в ванную. Я

наблюдала за игрой его мышц, когда он двигался. Его тело было рельефное, но худое, при росте в

190 см.

Натан взял у меня пакет, заглянул внутрь и простонал.

– Как ты узнала, чего именно мне хотелось?

Я воодушевилась и с гордостью произнесла.

– Жизель мне подсказала.

Он пристально на меня посмотрел, его взгляд резанул, будто я только что призналась, в

том, что выбросила его ноутбук в окно.

– Жизель, значит,– бесстрастно произнёс он.

– Ага, – я нахмурила брови,– из Quench.

Он с такой силой сжал челюсть, что мог практически её сломать. Её имя вызвало такую

реакцию. Но почему? Мы с ней дружим с тех пор как она начала там работать в прошлое

Рождество. Она молодая и красивая, это не возможно отрицать. Однажды Натан спас её от

бизнесмена, который распускал руки. Это было так мило. Она поцеловала его в щёку, а я обняла

его за талию и поцеловала в другую.

Я склонила голову. Жизель. Неужели это она? Я побледнела. С Жизель это обретало

больший смысл, чем с Джоан. Она моложе меня и более симпатичная. Мы с Натаном даже

шутили, что её босс француз влюблён в неё, поэтому она обычно творит, что хочет в свои смены.

Например, бесплатно раздаёт пончики моему мужу.

116

– Что тебе сейчас так разозлило? – спросила я.

Его лицо расслабилось, и он вернулся к невозмутимому поеданию пончика.

– Ничего. Я просто подумал, что это забавно,– ответил он, откусив большой кусок.

У меня желчь подступила к горлу. Он что находит забавным издеваться надо мной?

– Что именно?

– Забудь,– он проглотил то, что было у него во рту. – Я собираюсь поработать волонтёром.

– Опять? Ты же совсем недавно это делал.

Он схватил футболку с полки.

– Ты так говоришь, будто это стрип–клуб. Это всего лишь пункт бесплатного питания.

Я прижала кофе к груди и ничего не почувствовала, я хотела, чтобы он был горячим. Я

опять теряла нить разговора, и не знала, что делать, чтобы получить ответы на мучавшие меня

вопросы, взбеситься или покориться. Его равнодушие навело меня на мысль, что наш разговор

окончен.

–Я знаю и люблю в тебе то, что ты такой великодушный… Но я скучаю по тебе здесь,–

сказала я мягко, взывая к его доброте. – Я подумала, мы могли бы сегодня ничего не делать, повалять дурака. Отоспаться после похмелья.

Он выглядел озадаченным, пока надевал футболку.

– У тебя похмелье?

Легко было бы винить Калуа в том, что случилось вчера вечером, но ликёр лишь

раскрепостил меня.

– Нет.

– Как прошла вчерашняя фотосессия?

Я была удивлена его вопросом. Это был, возможно, единственный вопрос, который я не

хотела обсуждать, а он задал именно его.

– Нормально… – я отвела взгляд. – Я думаю мы получили то, что нужно.

– Хорошо. Ты это оплачиваешь?

– Амелия,– я отрицательно покачала головой.

– Ещё лучше,– он смотрел на меня, на нём были лишь майка и боксёры. Так как он не

торопился надевать штаны, я подумала, может он всё–таки решит остаться.

– Мы можем посмотреть всё, что ты захочешь, – уговаривала я его. Я действительно этого

хотела. Я скучала по нему. –Я сделаю бутерброды. С беконом.

– Я знаю, оказывать добровольную помощь это не твоё, но для меня это имеет смысл.

Я не знала, как это истолковать. А проводить время со мной имеет для него смысл? Я уже и

раньше над этим задумывалась, даже когда у нас всё было хорошо, беспокоило ли Натана то, что