Невинная

Опустившись на свободный табурет, Роби взял замусоленное меню из подставки на стойке. Перед Уиллом встала официантка в поношенной синей форменной одежде и не самом опрятном фартуке поверх. За правым ухом у нее торчал карандаш. Лет пятидесяти, широкобедрая, с седыми корнями, проглядывающими среди светло-русых волос.

– Что я могу вам подать? – спросила она.

– Чашку черного кофе для начала.

– Сейчас будет. Я как раз поставила свежую порцию.

В ухе Роби голос Джули сообщил: «Ее зовут Шерил Косманн. Мамина подруга. Хороший человек».

Роби чуть заметно кивнул, показывая, что принял сведения.

Принеся чашку кофе, Шерил поставила ее на стойку.

– Похоже, вам не помешало бы нарастить мясца на кости. Наш мясной рулет весьма недурен. Нажористый, ребра торчать не будут. Видит бог, я его вволю накушалась. Не видала собственные ребра лет двадцать, – она хохотнула.

– Вы – Шерил Косманн?

Ее смех захлебнулся.

– А вы кто будете?

Роби извлек бумажник, сперва сверкнув бляхой, а затем удостоверением.

Шерил оцепенела.

– Я в беде?

– А есть за что?

– Нет, если работать до усрачки за гроши – не преступление.

– Нет, вы не в беде, мисс Косманн.

– Да просто Шерил. Я понимаю, что у нас шикарное четырехзвездочное заведение, но стараемся вести дела без официоза.

– Давно вы здесь работаете?

– Слишком давно. Пришла сюда прямо после школы поработать одно лето – и вот я здесь все эти годы спустя. Стоит мне только об этом задуматься, и я расплачусь. Знаю, куда ушла моя жизнь. Прямиком в сортир.

Роби достал снимок Джули с родителями, который взял в дуплексе.

– Что вы можете мне сказать об этих людях?

Косманн посмотрела на фото.

– Вас интересуют Гетти? Почему? Они в беде?

– Опять же, у вас есть какие-то основания полагать, что они могли попасть в беду?

– Нет, они просто славные люди, вляпавшиеся в скверное дело, да так и не сыскавшие дорогу обратно. Их девчушка – это что-то, та еще штучка… Ну, я в хорошем смысле. Будь у нее хоть мизерный шансик в жизни, она вышла бы в люди. Прямо семь пядей во лбу. В школе учится только на отлично. Не бьет баклуши. Сколько раз она тут была с горой книжек… Я как-то пыталась помочь ей с задачкой по математике. Вот смеху-то было! Я с трудом складываю цифры. А Джули особенная. Обожаю эту девчонку.

– Но она в официальной опеке…

– Ну, и да, и нет. Сара, то бишь ейная мама, из кожи вон лезет, чтобы всякий раз заполучить ее обратно.

– А ее отец?

– Кёртис ее тоже любит, но этот мужик оторви да брось. Пересолил с коксом, если хотите знать мое мнение. Через какое-то время мозгов почитай и не остается, верно? С такой уймой «белого» даже Эйнштейн стал бы полудурком.

– Когда вы видели кого-либо из них в последний раз?

Косманн скрестила руки на груди.

– Забавно, что вы спрашиваете… Сара должна была сегодня работать, но не явилась. Даже не позвонила. Это на нее не похоже… ну, если ничего не случилось.

– Скажем, загуляла? – подкинул Роби.

– Или Кёртис не мог встать с постели, и она за ним ухаживает. Думаю, завтра объявится.

«Нет, не объявится», – подумал Уилл.

В наушнике было слышно, как Джули шмыгнула носом.

– И владелец с этим мирится?

– Владелец – трижды утырок, напробовался наркоты на своем веку… Он понимает ихнего брата. Позволяет ей оступаться. Но когда она туточки, никто не вкалывает усердней.

– Значит, в последний раз она была здесь?..

– Позавчера. Вчера у нее был выходной. Смену закончила в шесть. Отпахала двенадцать часов кряду. Весь день на ногах дико выматывает. Кёртис пришел проводить ее домой.

– По пути со своей работы?

– Верно, со склада минутах в пяти отсюда. Он часто ее провожает. Считает окрестные улицы небезопасными, и порой так оно и есть. По-моему, это мило. Он правда ее любит, а она любит его. У них ничегошеньки-то и нет. Живут на помойке. Ни машины, ни сбережений, ни пенсии. Ну, хотя бы Джули у них есть… Это уже кое-что. Хотят для нее лучшего. Не хотят, чтобы она кончила, как они. Выложили всё до последнего пенни да еще сверх того, чтобы пристроить ее в программу для одаренных и талантливых в очень хорошую школу. Сара все время пашет тут сверхурочно, чтобы помочь платить за обучение. Мы с ней об этом порядком балаболим, когда работаем в одну смену. А Кёртис пашет сверхурочно на складе. Он был нариком, но умеет вкалывать, когда хочет. А ради своей девчушечки он уж расстарается.

Через наушник Роби слышал, что Джули дышит часто и тяжело. Опустив руку к трансиверу в кармане, он отключил его и осведомился:

– Вы часто видите Джули?

– Ага. Я ж сказала, она садится в кабинку или здесь за стойку и делает домашнее задание, пока мама заканчивает смену. А после втроем идут вместе домой.

– Когда она не в опеке?

– Верно. Понимаю. Смахивает на то, что она чаще в опеке, нежели нет.

– Вы видели кого-нибудь, шатающегося здесь в последние пару недель, кого вы не знаете?

Косманн нахмурилась:

– Послушайте, неужели что-то случилось с Сарой, Кёртисом или Джули?

– Я здесь просто для сбора информации.

– На вашем значке сказано «СКРМО».

Роби это удивило. Большинство людей не обращают на регалии никакого внимания.

– Вы знаете это агентство?