Невинность

Затем, вытеснив из головы все прочие мысли, Кора встала на колени и взяла в рот выпуклый кончик члена.

— Боже, — выдохнул он.

Кора улыбнулась и облизала кончик. Он был на удивление соленый и немного горьковатый. Она ухватилась обеими руками за основание члена — он был достаточно большим, чтобы схватить его обеими руками, — и взяла в рот еще больше.

Маркус откинулся на спинку стула и шире расставил ноги. Она увидела, как мышцы живота напряглись, когда начала работать ртом, вверх вниз, верх вниз, обвела языком головку.

Она никогда не делала этого раньше, но читала. Много читала. Сначала в романтических книгах, а потом, когда приближался день свадьбы, все остальное, что она могла найти, ну, кроме интернета, который все еще ее пугал. Зато во многих женских журналах публиковались большие статьи об искусстве подарить своему мужчине идеальный минет, и Кора использовала все приемы, о которых когда-либо читала.

Написание языком алфавита на головке его… его члена, непосредственно там, где она чувствовала крошечную щель. Покачиваясь вверх и вниз с поджатыми губами над зубами, стараясь обратить особое внимание на корональную борозду, все еще вращая языком вдоль члена. И время от времени она вбирала его глубже, так глубоко, как только могла, не задыхаясь.

Когда она решила воспользоваться еще одним приемом, опустив руку и потянувшись к его яйцам, Маркус резко отодвинул стул и выскользнул из ее рта.

Кора упала на руки и впервые с начала схватки посмотрела ему в лицо. Она не знала точно, что ожидала увидеть, но увидела больше, чем надеялась.

Он не выглядел холодным. И не выглядел отстраненным.

На его скулах проступил румянец, который еще больше подчеркивал их резкость. Глаза широко раскрыты, ноздри раздувались при каждом тяжелом вдохе. Толстый член торчал из расстегнутых брюк, и Кора не могла не смотреть. Она только что держала это во рту?

О чем, черт возьми, она думала?

Она провела рукой по губам, а Маркус над ней издал низкое рычание, похожее на звериное.

Явно прозвучало не безразлично. Или равнодушно.

Ах, черт!

Маркус потянулся к ней, и она попятилась, но он оттолкнул стол. Оттолкнул. Стол.

Не успела она опомниться, как он расстегнул цепочку, прикрепленную к ее ошейнику. Подхватил ее на руки и понес.

Ну что ж, это было неожиданно.

— Маркус, — прошептала она.

Он не ответил. Он просто отнес ее в свою спальню.

И положил ее на середину кровати и сам двинулся следом.

Впервые за несколько дней он посмотрел ей в глаза. Глупо, конечно, но у нее перехватило дыхание. Его прекрасные, проницательные, требовательные глаза. Он по-прежнему ничего не говорил, но, удерживая ее взгляд, скользнул рукой вниз по ее животу.

Маркус схватил ее за подбородок, и она пристально смотрела ему в глаза. Она не знала, о чем он думает. О чем он сейчас думает?

— Раздень меня, — прошептал он.

Она судорожно вздохнула и кивнула. Пальцами нащупала пуговицы его дорогой итальянской рубашки. «Спокойно, успокойся. Просто дыши. Не обращай внимания на его крепкую грудь. Не обращай внимания на крошечные электрические разряды, которые пронзают каждый раз кончики пальцев, когда касаешься его. Игнорируй запинки в его глубоком дыхании, внушительную длину, которая упирается в обнаженное бедро, словно обещая удовольствие и боль, когда придет время лишить меня девственности».

Вот оно. Она точно знала. Больше не будет ни ожидания, ни поддразнивания, ни полумер.

Белоснежная рубашка упала, обнажив сильные предплечья. Он помог ей снять с себя майку, а затем…

Кора слегка покачнулась, стоя на коленях перед массой гладких, крепких мышц и смуглой кожей, слегка покрытой темными волосами. Она знала, что Маркус силен, но не задумывалась об мускулах под его сшитыми на заказ костюмами. Теперь, полуобнаженный перед ней, он был таким… большим. Его голова возвышалась над ее. Ее руки не могли обхватить его предплечье.

Он схватил ее за запястья и притянул к себе. Жестко и требовательно начал целовать ее. Упираясь эрекцией в ее бедро, пока она не развела бедра, потираясь пульсирующей сердцевиной о его восхитительный член. Кора была девственницей, и в ней никогда никого не было, но она хотела этого. Ох как же она хотела его…

Когда Маркус прервал поцелуй, ее губы пульсировали, распухли.

— Вот это, — он скользнул ладонью по ее ягодицам и сжал. — Мое.

Она отчаянно кивнула, в уголках ее глаз выступили слезы. Она хотела, чтобы он взял ее, овладел ею. Она нуждалась в этом.

Маркус издал стон, который сказал ей, что он так же сдался, как и она.

— Никто, кроме меня, Кора. Никто не прикоснется к тебе, кроме меня.

Он обхватил руками ее бедра. — Откройся для меня, детка.

Она широко расставила ноги. Он нырнул между ними, темноволосая голова задвигалась.

Нет. Она запрокинула голову. Нет, нет, нет.

Отблеск в его глазах говорил «ДА». Кора разлетелась на маленькие кусочки. Наконец-то после стольких дней поддразниваний. Но этого мало, все произошло слишком быстро. Ей нужно больше. Она нуждалась в чем-то большем.