Невинность

— Все хорошо. — Ноги подрагивали после напряжения мышц. Завтра у нее все будет болеть. — Это было… спасибо. — Она не должна благодарить своего тюремщика. Но это же был Маркус. Он вернулся к ней на мгновение, и это мгновение было прекрасным.

— Да. Ты молодец. — Он раздвинул ее ноги и принялся изучать пятна на простынях. Водянистые цвета — свидетельство ее девственности. Она закрыла руками лицо. Она не должна смущаться, но это казалось слишком интимным. Она пролила из-за него кровь. Ее кровь, смешанная с его семенем.

Но потом что-то промелькнуло на его лице, и он отвернулся. Прошли долгие секунды. Наконец он выпрямился и оглянулся через плечо.

— Неплохо для девственницы. — Она вздрогнула и встретилась с его серебристым взглядом, ужас охватил ее, когда он сказал: — Я знаю, что буду много раз пересматривать запись. И думаю, что твои дяди точно оценят вторую часть свадебного видео, особенно когда ты выкрикнула мое имя и кончила на моем члене.

С мрачной ухмылкой он кивнул в сторону угловой камеры.

Кровь отхлынула от ее лица. Нет, не после всего этого. Они не могли вернуться к тому, с чего начали. Она видела, как он смотрел на нее, когда находился в ней. Она видела это в его глазах… разве не так?

Ее пронзила такая боль, сильнее, чем в ту первую ночь, когда он впервые предал ее.

Она словно окаменела, не произнесла ни слова и не вступилась за себя, когда он молча выходил из комнаты.

Глава 15

Что ж, все пошло не по плану.

Не из-за секса и не из-за его последующих жестоких комментариев. Насчет записи с камер это была ложь. Он всегда выключал камеры, когда оставался с ней.

И одному богу известно, что он подумывал о том, чтобы лишить ее девственности. Думал об этом всю чертову неделю и все минувшие месяцы. Но на этой последней неделе, черт возьми, каждый раз, когда он дразнил и пробовал ее, каждый раз, когда член становился болезненно твердым в штанах, все, о чем он мог думать, — это, наконец-то, овладеть ею и сделать своей.

Но он обучал ее — дисциплине. Терпению. Заставляя ее страстно желать его и доставлять прежде всего ему удовольствие.

Он просто не ожидал… Он не мог подготовиться…

Он даже не надел презерватив. И если б он повторил, то поступил бы так же. Коре сделали укол почти месяц назад, но чувствовать ее девственное лоно, без преград между ними, как она сжималась вокруг него, словно тиски…

Маркус провел рукой по лицу и наблюдал за ней по монитору, несмотря на то, что испытывал отвращение к самому себе. Каждую секунду, когда не находился рядом с ней, он словно приклеивался к этому проклятому экрану. Она должна быть одержима им, а не наоборот.

Он уже собирался закрыть ноутбук, когда увидел, что ее сотрясает дрожь.

Черт. Она плачет.

На большой кровати она казалась такой крошечной.

Проведя рукой по волосам, он вспоминал каждый момент, когда она принимала его в свое тело, такое горячее и крепкое — она сжимала его, как тиски, с доверчивым и бесхитростным взглядом…

Сама невинность. Она была девственницей. Он знал, что это так, однако знать и пережить — две разные вещи.

И когда наступил ее оргазм, одновременно выжимая из него его кульминацию, она посмотрела на него, как на бога, словно всегда будет поклоняться ему и отдаст ему свою покорность вместе с собой и своей душой.

Проблема в том, что он боялся, что, возможно, так же на нее смотрел.

И напомнил себе, кем они были.

И сейчас она плакала.

Маркус хотел ударить кого-нибудь. Она играла не по правилам. Все должно было пойти совсем не так. Все шло не по плану.

В тишине комнаты громко зазвонил телефон. Маркус достал его из кармана, радуясь возможности отвлечься.

— Что? — рявкнул Маркус.

— У нас тут проблема, — прогрохотал голос Шаро.

— Только не говори мне, что я должен спуститься.

— Ты должен спуститься, — подтвердил Шаро.

Он резко кивнул, хотя Шаро его не видел. Возможно, уйти отсюда — это именно то, что ему нужно. Ему нужно взять себя в руки — это уж точно.

— Буду через двадцать минут. — Маркус повесил трубку и встал. Он прошел в спальню и быстро оделся.

Он собирался уехать немедленно. Но, сам того не желая, подошел к двери Коры.

«Не заходи. Ты сделал то, что должен был сделать. Она — враг».

Он застыл на несколько мгновений. А потом тихонько открыл дверь.

Кора уже спала. Он не знал, что хотел сказать, когда подошел ближе, но потом понял, что это не имеет значения. Она плакала, перед тем как уснуть.

Даже во сне она была прекрасна, но, чтобы ни делала, она всегда оставалась красивой. Сон не разгладил хмурую морщинку на ее лбу. Может, ей снится он?

Он закрыл глаза. Сентиментальный идиот.

Однако он не мог уйти, ничего ей не дав. У нее будет все болеть, когда она проснется. Несмотря на то, что это ее первый раз, он не был с ней мягок. Самое меньшее, что он может сделать, — это предоставить ей возможность спокойно принять ванну.

Он нежно провел рукой по ее икре и, когда она не проснулась, расстегнул манжету на лодыжке и освободил ее от столбика кровати.

— Спи спокойно, жена, — пробормотал он. Она даже не шевельнулась.