Невинность

— Бедная забытая киска, — издевался он, нежно проводя большим пальцем по ее складкам. Кора возразила бы против такого тона, но не хотела, чтобы он останавливался. Возможно, раз он снова заговорил с ней, то, наконец-то, перестанет ее мучить. Но она не осмелилась спросить вслух. Нет, ее мольбы звучали безмолвно.

«Только не останавливайся. Продолжай прикасаться. Да, именно тут…»

— Близко? — Он взмахнул длинными ресницами и посмотрел ей в лицо. Ее бедра все время двигались, и его левая рука удерживала ее. Он подхватил ее левую ногу и наклонил голову так близко… так близко…

Языком он водил по ее гладкой коже, находя нужные точки, успокаивая их, усиливая боль. Ее бедра дернулись, и он усмехнулся, обдав горячим дыханием ее чувствительную плоть.

— Маркус, — она хотела схватить его за мягкие волосы и притянуть к себе, но не осмелилась. — Пожалуйста…

Еще несколько облизываний, и она была так близко. Так близко…

Маркус резко откинулся на спинку стула.

Нет!

И снова усадил ее на подушку у своих ног.

Нет!

Он хотел снова оставить ее неудовлетворенной.

Кора сердито посмотрела на его блестящие черные туфли под столом. Ее челюсть напряглась. Муж придвинул ноутбук на середину стола и снова начал печатать, как будто ничего не произошло.

Кора сжала кулаки. Он мог так легко ее оттолкнуть. Он сводил ее с ума от желания, но сам оставался невозмутимым.

Маркус считал ее семью сильной. Эти дяди, о которых она никогда не знала.

Но ее считал слабой, всего лишь пешкой в игре против них.

Неважно, что она даже не знала своих дядей. Или отца. Ее отца, который убил невинную девушку.

Все дело в крови, бегущей по ее венам. Кровожадного отца и чересчур заботливой матери, на грани с жестокостью.

Кора усмехнулась. Кого она обманывает? Она не раз пересекала границу. На самом деле, все время. Она даже не знала, насколько это ненормально, пока не вышла в мир и не узнала, как живут другие люди.

И вот теперь она вернулась к своим прежним привычкам. Голова опущена, «да, мама, как скажешь, мама». Она заменила мать на Маркуса. Лучше следовать правилам, чем терпеть наказание.

Кора покачала головой и оглядела себя.

Цепи, может, и новые, но рабство — нет.

Она думала, что может измениться. Она поклялась, что изменится. Ага, изменилась.

Снова сидит с опущенной головой, ожидая, что кто-то другой решит ее судьбу.

И тут ей пришла в голову безумная идея.

Абсолютно абсурдная идея.

Она посмотрела на ноги Маркуса под высоким столом, и ей захотелось истерически рассмеяться. Что ж, он наверняка не сможет игнорировать ее, если она…

Перед ее мысленным взором промелькнули образы Маркуса, расхаживающего по спальне каждый вечер после душа. Ему нравилось выставлять свое тело на показ. Она вспомнила последние несколько дней и то, как он жадно ласкал ее. Тогда он не остался равнодушным. И не только для того, чтобы «наказать». Даже сейчас она видела напряженный член под его брюками.

У Коры в душе все трепетало, когда она думала обо всем этом.

Думать — вот в чем проблема. Или, скорее, слишком много размышляла.

Поэтому она решила перестать. Думать. Обдумывать. Всё это.

Пришло время действовать.

Она заползла под стол.

Села между ног Маркуса.

Она была замужем больше недели и еще не прикасалась к нему. Прикоснуться к нему. И она потянула за его пряжку на ремне.

Маркус вздрогнул в кресле, когда она начала расстегивать пряжку. Но это было все. Он не произнес ни слова и даже не пошевелился, чтобы ее остановить.

Он решил поиграть на «слабо»? Кто первым отступит?

Это точно будет не она. Не потому что, ей нечего терять. Ей ещё есть, что терять. Но она не отступит, потому что ей действительно было любопытно довести все до конца.

Любопытно и страшно, но все как всегда, ничего нового.

Так что, когда она закончила с ремнем, то быстро перешла к расстегиванию молнии и расстегнула ему брюки.

Он издал над ней громкое шипение? Теперь это радовало.

Здесь была сила. Был ли это гребаный способ получить что-то обратно? Без сомнения. Это ее не останавливало.

Она потянулась к его брюкам и просунула руку между разрезами боксеров.

Внезапно он схватил ее за запястье крепкой рукой.

Она взяла с него пример и проигнорировала его, не сказав ни слова.

Он был толстым, гладким и крепким в ее руках. Бархат поверх стали. Под столом стоял полумрак, но она все еще могла различить его очертания.

И у нее округлились глаза.

Она видела его уже не в первый раз. Но видеть и прикасаться — это две разные вещи. И то, как он затвердел и увеличился в ее руке…

У нее вырвался вздох, который она не успела сдержать.

Так же быстро, как схватил ее за запястье, он отпустил ее. Интересно. Он хотел позволить ей продолжить свои исследования.

Возможно, потому что он мужчина и правду говорят, что ни один мужчина не откажется от секса? Но он уже давно сдерживался, кроме той первой ночи, она не видела, чтобы удовлетворял себя рукой.

Потому что секс для него — это сила. Неужели он все еще думает, что имеет власть в этой ситуации только потому, что она стоит на коленях?

Сама мысль об этом приводила ее в бешенство.

Она покажет ему. Она не пешка в чужой игре. И была гребаным игроком.