Невинность для Ночного господина

Едва стена скрылась из виду, Руотаний тут же увёл «кузнечика» с основной дороги — влево и в лес, по едва заметной тропке.

В сторону Селлевера промчался пяток чёрных «жуков» — мы затаились в зарослях, провожая их взглядами.

Сердце заколотилось ещё сильнее.

— Это за нами? — пробормотала я. Не то страх, не то чутьё настаивали.

— Возможно. Наверняка де'Лавр отправил несколько отрядов Лунных во главе с парой своих дроу каждый. Раз они направляются к стене, значит, думают, что мы в городе.

Дождавшись, пока стихнет топот, он снова осторожно направил «кузнечика» вперёд.

«Кузнечик» неплохо приспособлен к передвижению по лесу — но не слишком густому, чтобы было где приземляться и отталкиваться.

Какое-то время передвигались молча. Руотаний внимательно всматривался вперёд, выбирая путь, чтобы не врезаться в деревья. Я пыталась настроиться, посмотреть, что творится во дворце.

Оборотни забегали. Похоже, Нарран зачем-то воспользовался Лунным артефактом. Хотя они и так слушаются, артефакт нужен на время полнолуний и в случае неповиновения.

Поёжившись, я провела по груди. Неужели это из-за меня? Оборотни тоже отреагировали на то, что сейчас во мне?

Местность становилась всё менее проходимой. «Кузнечик» перешёл на шаг, маневрируя меж деревьями и оврагами.

— Смотри! — позвала я.

Впереди виднелся недавно покинутый лагерь. Кострище, объедки и примятая трава.

— Похоже на стоянку оборотней, — отозвался Руот. — А вот отсюда они наверняка оглядывали дорогу, и не только.

Он указал на гигантскую секвойю, возвышавшуюся над всем лесом.

— Откуда тут секвойи? — пробормотала я

— Наверняка для дозорных целей и высаживали, — пожал плечами Руот.

Ну, да. Эльфы многие годы правили здесь, могли и высадить.

Руотаний подвёл «кузнечика» к кострищу.

— Если ещё не остыл, попробую зарядить энергией нашего попрыгуна, — пояснил, отворяя дверь.

Ого! Я уважительно глянула на спутника: не многие умеют заправлять машины энергией, хотя огонь, пожалуй, один из самых доступных способов.

Эльф легко соскочил со ступеней, и я тоже выбралась немножко размяться.

— У меня на одном тыльном месте скоро синяк будет от тряски, — хмыкнула.

— Плата за свободу, — усмехнулся Руот, не напоминая, что могло быть намного хуже.

Приблизился к кострищу, присел, поковырял палкой. С удовлетворением кивнул, обнаружив несколько угольков.

— Отлично.

Надел перчатки, вытянул руки над угольками и прикрыл глаза, явно творя внутри себя заклинание.

Чтобы не мешать, я чуть отошла. Осмотрелась, пытаясь по следам определить, насколько большой отряд. Похоже, восемь оборотней и двое дроу. Точнее, следов дроу практически не было заметно, но мой артефакт впитывал лёгкий, едва уловимый флер.

И ещё… будто бы место сражения. Или скорее нападения.

Чуть нахмурившись, я присмотрелась к примятой траве, каплям крови. Не отходя далеко, немного расширила зону своих исследований.

— Нашла что-нибудь? — крикнул Руот, видимо, завершив своё занятие.

— Ох… иди сюда!

Из-под куста в ближайшей яме виднелась рука. Смуглая, тёмно-серая девичья рука.

Руот в несколько широких шагов приблизился. Остановился.

— Дроу? — нахмурился.

Я пожала плечами.

— Убираться бы нам отсюда, — пробормотал эльф, тем не менее наклоняясь.

Рука сжалась, сгребла пятернёй горсть земли. Раздался стон. После девушка дёрнулась в попытке ползти.

— Мы не можем бросить её здесь… — я глянула на спутника.

— Если тут стояли наши преследователи… что у них стряслось?

Я осторожно присела. Руотаний отогнул ветви куста.

Девушка была завёрнута в плащ — очень напомнивший мне походные плащи Лунных. Тонкий, прочный, тёплый, камуфлирующий. Их ещё эльфы такими снабжали.

Но он сбился, открыв шею, простую тканую рубаху и большую рваную рану на плече.

— Её укусили! — воскликнула я.

— Оборотень укусил дроу? — поднял брови Руот. — Средь бела дня? Когда у дроу Лунный артефакт?

— Мы не можем бросить её тут! Она же… умрёт, если оборотень не вернётся запечатлеть связь!

Мужчины после укусов выживали, но сами становились Лунными. Женщины — почти никогда. Разве только оборотень не признавал в ней истинную.

— А если вернётся? — хмуро спросил мой спутник.

— Мы будем уже далеко? — неуверенно предположила я.

Почему-то перед глазами всплыло лицо Люсьенды.

«Ты знаешь, что должна делать».

Я качнула головой, отгоняя навязчивые мысли.

— Ты знаешь, что важнее, — словно вторя видению в голове, произнёс Руот.

— Во мне артефакт Жизни. Так что может быть важнее жизни? — тихо отозвалась я.

— Знаешь её? — спросил.

Я всмотрелась с той стороны, откуда было видно лицо.

Лоб покрылся испариной, глаза лихорадочно метались под веками, тёмные волосы рассыпались по земле, а зубы сжимались, искусывая губы. Всё тело девушки горело в лихорадке.

— Нет, — качнула я головой. Она была мне абсолютно незнакома.

Руотаний несколько мгновений смотрел на меня. После наклонился, поднял девушку, пытаясь обернуть получше в плащ. И понёс к нашему «кузнечику».

— Глянь в мешке, должны быть целебные бальзамы, — попросил, усаживая её на моё кресло.

— Я не могу её лечить, Руот…

Он бросил на меня взгляд, и я поспешила объяснить: