Невинность для Ночного господина

Женщина цепко прошлась своими небольшими глазками по моему лицу, по лицу Траверты. Глаза эльфов раза в два, а то и в три шире людских. У дроу чуть поменьше, но мне мой разрез тоже достался от отца. Надеюсь, прокатит. Только вот цвет… У эльфов такого не бывает.

Ожидал вопроса вроде «Чего вам?», но женщина понятливо покосилась на Траверту и спросила на эльфийском:

— Что с ней?

— Укус оборотня.

— Я такое не лечу! — переменившись в лице, женщина попробовала затворить дверь.

— Тогда просто переночевать. Я заплачу.

Она дрогнула.

— Давно? — поинтересовалась.

Понятно, боится или оборота, или смерти у себя в доме.

— Нет. Несколько часов. Завтра с рассветом мы уйдём.

— Ты… не эльф, — пробормотала женщина.

— Полукровка, — согласился я.

— Ладно. Раз уж увидели — заходите.

Я на всякий случай огляделся и даже обвёл ухом окрестности, не понимая, кто кого увидел. Не заметил ничего странного. Вошёл, поблагодарив.

— Сюда, — женщина провела в соседнюю комнату, где была обустроена лежанка, специальная тумба со съёмным столиком, который можно ставить на кровать.

Нет, не ошибся. Похоже, здесь лечили хворых. Даже очаг был приспособлен для подогрева отваров, а сверху на нём стояли разные ступки, сушились пучки трав.

Уложив Траверту на лежанку, я помог лекарке снять с её руки рубаху, чтобы открыть рану.

— Здесь всё обработано, — покачала головой женщина.

— Если нужно срезать… — начал я, хотел сказать, что помогу, но она перебила:

— Нет, это ничего не даст. Яд просто пойдёт дальше. Я могу только напоить её отваром, что стимулирует организм. И перевязать, чтобы никакая другая зараза не пристала.

— Хорошо, — кивнул я.

— Как к вам обращаться?

Об имени как-то не подумал, поэтому выдал первое, что пришло на ум — человеческое имя моего давнего друга:

— Кальвер. А к вам?

— Хорошо, Кальвер. Можешь называть меня Полли.

— Спасибо, Полли.

Лекарка отошла к очагу, принялась что-то растирать и смешивать. Я приблизился к окну, чуть приоткрыл ставню. Отсюда виднелась дорога, несколько крайних домов поодаль.

Вроде бы всё спокойно.

Полли заварила свои травы, приблизилась к Траверте.

Девушка приоткрыла глаза, и на миг я испугался, что она выдаст нас. Но, похоже, ей было ещё слишком плохо.

Я придержал её голову, пока лекарка поила отваром.

— Идёмте, покормлю вас, вы же голодны с дороги, — позвала.

— Если можно, принесите сюда. Я её не оставлю.

— Нет. Здесь мы не едим. Здесь лечим и необходима чистота!

— Пусть так, — пожал я плечами. — Но я не уйду.

Не то чтобы полагал, будто она решит избавиться от пациентки. Но нас по-прежнему искали. Да и… я просто не мог оставить Траверту. Отчего-то преследовало ощущение, что стоит выпустить её из вида — и она исчезнет, и я больше не смогу её отыскать.

Полли склонила голову, словно собиралась сказать «как хотите». Но не успела: хлопнула входная дверь, раздались шаги.

Лёгкие, девичьи.

Бросив на меня взгляд, Полли поспешила выйти. Я приблизился к двери, прислушался.

Шаги замерли — похоже, женщины увидели друг друга.

— Что случилось, детка? — воскликнула Полли на людском языке, который я знал хорошо благодаря Кальверу.

— Я видела дроу! — прозвучал взволнованный молодой голос.

Я напрягся.

— Сколько? — уточнила Полли, наверное, обнимая гостью.

— Одного… — девушка замолчала, и резко спросила: — У нас гости?

— Эльфы, — поспешила успокоить Полли.

— Вы навлечёте на нас беду, мама!

— Они смогли увидеть наш дом. Ты же знаешь, чары не пропустили бы дроу.

— Если дроу будет слишком много… если они будут искать слишком рьяно… Я хочу на них посмотреть.

— Может, лучше не нужно… Лучше пусть не знают о тебе, я…

— Уже поздно. Он слышит. Не знаю, понимает ли…

Осознав, что речь обо мне, я метнулся обратно к лежанке. И вовремя, чтобы успеть присесть возле Траверты, как раз когда дверь отворилась.

На пороге стояла девчонка. Молодая, лет шестнадцать-семнадцать, с толстой чёрной косищей. Но глаза…

На миг показалось, я рухнул куда-то в пучины. Никогда ни у дроу, ни у эльфов, ни у оборотней не бывает таких глубоких чёрных глаз. И сразу всплыло на ум людское «ведьма». Чужая магия, не боевая, но намного более глубинная.

Девушка оглядела нас, словно просвечивая насквозь. Остановила тяжёлый, не свойственный юным девам взгляд на мне. И произнесла, как приговор:

— Он дроу.

27

Траверта Эсмаилья

— Он дроу… — вплёлся в сон людской язык.

К нам в храм Эрно приходили представители разных рас, потому языки я знала — не глубоко, но в той мере, в какой необходимо для общения.

Нарран молчал. То ли не понимал, о чём речь, то ли чего-то выжидал.

— Он сказал, что полукровка, — отозвалась Полли.

Я пыталась сообразить, где мы. Словно сквозь туман помнила, как он нёс меня через лес. Как Полли поила пряным, чуть горчащим отваром. Как перематывала мою руку бинтами.

Почему Нарран не полетел к порталу?

В любом случае, выяснять это здесь смысла не имело, и я молчала, не открывая пока глаза. Лишь прислушиваясь.