Невинность за свободу

Так или иначе, разложив своё платье на одном из камней, я схватила некогда иссиня-черный костюм иностранца и принялась отстирывать от него засохшую грязь.

Встретиться с ним сейчас не лучшая идея, ведь неизвестно, что у чужака на уме, значит, и благодарности свои можно отставить в сторонку, однако постирать одежду этого мужчины требовали мои личные принципы. Женщина должна заботиться о своем мужчине. Пусть это всего лишь условность в нашем случае...

— Эй, пацан!

Я вздрогнула, когда в мои мысли ворвался вдруг голос иноземца. И даже обернулась, пытаясь понять, к кому это он обращается.

Это я что ли «пацан»?

Я недоуменно возилась на мужчину, неторопливо плывущему в мою сторону, и лишь на секунду задержала свой взгляд.

Я стала его женщиной?

Мама бы самолично отрезала мне волосы за столь безрассудный поступок, а отец ещё и хворостиной отстегал.

Я бросилась бежать, пока чужак не успел доплыть до берега.

Если бы я только знала, что меня ждёт... Наверное, предпочла бы остаться с ним, чтобы умолять забрать меня с собой.

Теперь-то, оказавшись перед ясным зеркалом в больнице, я вижу, почему он принял меня за парня. Ведь от девушки Евы, которой я когда-то была, пожалуй, остались лишь глаза. Светло-зелёные. Как у мамы.

Выбравшись, наконец, из душа и одевшись, сейчас я в ужасе смотрела на своё отражение: брови и ресницы выгорели дотла. И без того короткие волосы, зияли выжженными проплешинами. Хотя бы удалось смыть сажу и землю, уже что-то. Теперь-то понятно, почему все встретившиеся нам по пути люди так глазели на меня. Девушки из самолета едва в обморок не попадали, увидев грязную оборванку рядом с этими красавцами.

Опалённая кожа горела из-за того, что я потревожила ее купанием и теперь боль усилилась в разы.

Ненавижу огонь! В голове сразу всплывает... Нет! Слишком больно...

Слёзы снова полились по красным от ожогов щекам, доставляя ещё больше боли.

Я клацала зубами, будто от холода, но, даже вернувшись в палату и забравшись пол одеяло, никак не могла унять дрожь.

Должно быть это от страха, а вовсе не от холода.

— Как же чудесно оказаться дома, — бесчувственный Архонт был готов рассмеяться от счастья вернувшись в привычный мир.

— Добро пожаловать домой, хозяин, — тут же подал голос искусственный разум умного дома.

— Привет, Бат. Я бы сказал, что скучал по тебе, но... Хотя да, я скучал. Ты явно лучше всех этих сумасшедшинка смертных. Ванна готова?

— Как заказывали, сэр: сорок восемь градусов по Цельсию ждут вашего возвращения так же горячо, как и ваш верный слуга, — исполнительно отозвался голосовой помощник.

— Холодновато, — пробормотал Эйден, уже с порога скидывая с себя одежду и, не сбавляя шага, отправился в ванную комнату, расположенную на первом этаже шикарного поместья.

— Смею с вами не согласиться. Нормальная температура тела для человека около тридцати шести градусов по Цельсию, значит, если я буду ждать вас с ещё большим пылом, то вы попросту сгорите.

— Дубина, у тебя за эти месяцы сбились настройки? Запомни уже, моя нормальная температура тела не меньше сорока градусов, и если ты обнаружишь, что она вдруг упала до тридцати шести, то лучше вызывай кого-нибудь. Ну, там, скорую или девушек можно. Девушек предпочтительнее... В общем, людей. И перестань уже пытаться исправить этот показатель, считая его ошибкой.

Архонт вошёл в ванную комнату, скорее смахивающую на средневековую купальню. И распростерев руки, поджег разом все факелы, закреплённые на стенах, тем самым осветив тусклым светом большую деревянную купель в центре помещения.

Рэми говорил, что эти причуды с воссозданием вокруг себя подобия аристократического прошлого, скоро приведут Эйдена к такой же жизни, как у старших братьев. Однако эта комната только с виду казалась многовековой, на самом же деле диковинное помещение снизу доверху было напичкано разного рода электроникой. Даже пресловутые факелы мог беспрепятственно включить голосовой помощник, однако Эйден нарочно не выбирал эту функцию, желая оставить малейшее движение для своей силы хотя бы в быту. Ведь в современных реалиях использование особенностей Архонта требовалось все реже.

— Музыку, — приказал Эйден, наполняя бокал вином, и бросил выразительный взгляд на камин, в котором тут же в такт полившейся мелодии заплясали языки пламени.

— Как мало надо для счастья, — выдохнул Архонт, погружаясь в стилизованное под средневековье джакузи. — Глупые людишки вечно все усложняют, — он потянулся за бокалом, оставленным на краю купели и пригубил рубиновую жидкость. — Всего-то надо полежать в горячей воде, вкусно поесть и... кстати, где обещанные девушки?

Он огляделся, будто действительно рассчитывал сейчас найти ночных бабочек прячущихся по углам.

— Эй, дубина!

— Да, хозяин, — отозвался голосовой помощник.

— Отправь сообщение Рэми: «Где мой десерт?»

— Сделано.

— Еще закажи какой-нибудь человеческой пищи, из той, что максимально раздражает вкусовые рецепторы.

Высшим нет необходимости питаться обычной едой, однако ни один из братьев не чурался отведать изысканных яств за бокальчиком любимого напитка.