Невинность за свободу

Проснувшись поздним утром, я вскочила с кровати и сразу пожалела о своей порывистости: в глазах потемнело, а желудок напомнил о затянувшемся расстройстве.

Отбросить недомогания! Мне нужен план! Как теперь вести себя?

Мы ведь вчера помирились... или что-то около того? Но не исключено, что хозяин захочет все же поговорить о случившемся? Отчитать меня за...

Ой, вот же блудня!

На глаза навернулись слёзы стыда. Похоже, правильно меня называли деревенские, когда чуть не сожгли заживо.

— Доброе утро, Луч! — послышался электронный голос, и я удивилась, что Бат не назвал меня «мисс Евой», как делал последние несколько дней. — Мистер Рэм Артонт велел передать вам, чтобы вы присоединились к вечеринке в гостиной особняка, — однако он все ещё продолжал говорить со мной на моем родном языке.

— Рэми все ещё здесь?

— Верно.

— Разве «вечеринка» не от слова «вечер»? — не удержалась я от язвительности. — Не слишком ли затянулся их шабаш?

— Подобные мероприятия у Артонтов частенько затягиваются на несколько дней, а то и недель…

— Понятно, — кивнула я, желая побыстрее закончить бестолковый разговор, чтобы остаться наедине со своими мыслями.

Нужно постараться избегать встречи с хозяином, как можно дольше. Хотя, судя по всему, он и сам не горит желанием меня видеть: не просто так меня вызвал Рэми, а не мой мистер.

Стоя под прохладными струями душа, размышляя о том, что меня ждёт дальше, я уцепилась взглядом за бритвенный станок, которым, как предполагалась, я должна была бы брить лицо, будь я парнем.

Мистер сказал, что лишние волосы на теле принято удалять. Хмм... Недолго раздумывая, я схватила бритву и принялась избавляться от излишней растительности.

Эта процедура оказалась не такой простой, как мне показалось на первый взгляд, поэтому я уже сильно опаздывала на «бесконечную вечеринку» (такое впечатление, что в этом доме мне одной нужно поспать), поэтому, наспех одевшись и, даже не просушив как следует волосы, я поспешила в гостиную.

По дороге я остановилась, пропуская рабочих, которые заносили в купальню новое огромное корыто, и почувствовала болезненный укол стыда: значит, мистеру настолько тошно вспоминать о том, что я натворила, что он даже заменил купель, в которой я... мы...

Подавила неуместные эмоции и вошла в гостиную, где в окружении толпы полураздетых девиц царственно восседали братья Артонты.

Да уж, избегать мистера не очень-то получилось...

Хозяин при виде меня выпрямил спину и, неловко поёрзав в кресле, встал, и отошёл к камину, будто ему было некомфортно сидеть рядом со мной. Тем временем Рэми, не заметив ничего странного в поведении брата, продолжал свой сумбурный рассказ, смысл которого я не могла уловить, потому что, то и дело отвлекалась на хозяина, сверлящего меня хмурым взглядом.

— ...Ну не злись ты! Я только утром вспомнил: кстати, я тебе вроде уже рассказывал о подобном существе, — воодушевленно повествовал Рэми. — Когда я работал барменом в одном ресторане, там была девушка — Бонни: сексуальная блондинка, с шикарной фигурой и отвратительным характером — все, как я люблю. Только представь, каково же было мое удивление, когда я осознал, что она не ведётся на мое очарование? Я пришёл к выводу, что девчонка была безумно влюблена в нашего шефа, ты, кстати, его тоже знаешь — Итан Вилкинс: в его ресторане мы обычно заказываем лучшие стейки, просто пальчики оближешь!

— Ближе к делу, — буркнул хозяин. — Причём тут стейки?

— Стейки не причём, но... секундочку, — Рэми поднял указательный палец, — Дубина, закажи стейки из «Lowland»! — и, облизав губы, продолжил: — Похоже, дело в любви: именно она выступает растворителем наших чар. Так что, вероятно наш малец в кого-то втрескался, вот и не ведётся на очаровательнейшего Высшего, — с лучезарной улыбкой постановил мужчина, делая вид, будто стряхивает невидимые пылинки со своего плеча.

Хозяин снова бросил на меня хмурый взгляд.

Ой, это они обо мне что ли? Ну, точно! Это ж я тут «малец»!

— Что за чувство такое — любовь? — раздраженно бросил мистер, вновь концентрируя внимание на брате. — Ты хоть раз его на вкус пробовал? Чушь это все! Выдумки людей, и зрелым Архонтам не пристало верить в подобные сказки.

— Ох, ты бы знал, какая вкусная была та девчонка, когда смотрела на шефа... — Рэми, продолжая нести ахинею, мечтательно воздел глаза к потолку. — Совсем как наш малыш! — его рука вдруг опустилась на мою шею, и я дернулась от неожиданности.

— Я скажу единожды, — хозяин сурово свёл брови на переносице, — и ты не заставишь повторять меня снова: отвали от мальчишки!

Я даже рот приоткрыла, уловив яростную интонацию в голосе мистера.

— Эх, как знаешь! — равнодушно махнул рукой Рэми, все же отпуская мою шею. — Я тут с тобой своими теориями делюсь, а ты опять злишься. Если он тебе так важен, то уже используй сам! Чего дразнишься?

— Без тебя разберусь, — рыкнул мистер, снова окинув меня беглым взглядом, тогда как я задумалась над тем, что эти мужчины могут подразумевать под словом «используй», и лицо отчего-то обдало жаром.

— Дело твоё, — пожал плечами Рэми, — но со мной было бы быстрее.