Невинные убийцы. Как три обычные девушки стали кошмаром для нацистов и героями Второй мировой

Проблемы начались сразу же. Вместо фильма в тот вечер в кинотеатре показывали ревю, продолжавшееся целую вечность и закончившееся неожиданно, без финальных титров и предупреждения. У Яна с товарищем не было времени подготовиться и заложить бомбу, как они собирались сделать. Они просто положили ее на скамейку, где ее сразу заметил один из посетителей кинотеатра. Он поднял тревогу, публика поспешила к выходам, а устройство не сработало.

Хюйсденс с товарищем скрылись в темноте; у Кора с Ханни тоже ничего не получилось. Им также не представилось удобной возможности заложить бомбу под креслами в кинозале; им пришлось спешно покидать кинотеатр, когда толпа стала прорываться к выходу. По словам Яна, Кор просто оставил бомбу в фойе. Когда она в конце концов взорвалась, Кор с Ханни уже были на площади перед театром. Кор начал размахивать плащом с криком «Пожар!». Так он прикрывал их с Ханни отступление [153].

* * *

Все это время Ханни по-прежнему жила преимущественно с родителями и Филин на Ван Дортстраат. По очевидным причинам она скрывала от них свою подпольную деятельность; тем не менее они сильно беспокоились, что она может быть связана с Сопротивлением.

Филин ничего не знала о тайной стороне работы Ханни, как и ее родители. Она вспоминала, какое напряжение возникало в доме Шафтов, когда Ханни находилась там. Она утратила былую близость с родителями; между Ханни и отцом постоянно вспыхивали скандалы. Он хотел знать, чем она занимается и каким опасностям подвергает себя и своих родителей [154].

Кузен Ханни, Ааф Дилс, бывал свидетелем этих перепалок. Он вспоминал, как однажды дядя Пит настолько растревожился за дочь, что встал на пороге и не хотел выпускать ее из дома. Ханни не желала ничего слышать: «Если ты не выпустишь меня, я выпрыгну в окно», – кричала она. В конце концов отец дал ей пройти; он знал, что Ханни не остановишь [155].

СД постоянно подавляла любую деятельность Сопротивления в городе. Коллаборанты и охотники за деньгами в Харлеме и Амстердаме выдавали полиции onerduikers и участников подполья. Постоянно происходили облавы. В феврале полиция схватила знаменитого часовщика Каспера тен Боома и двух его дочерей, Корри и Бетси, вместе с тридцатью евреями и другими людьми, которых они укрывали. Гроте-Керк обыскали: полиция подозревала, что там хранится оружие.

В Амстердаме, в потайной пристройке к отцовской конторе, скрывалась с семьей Анна Франк. В своем дневнике Анна писала, что «напряжение в стране нарастает с каждым днем». По ее словам, газеты только и писали, что о грядущей высадке союзников, и предсказывали различные реакции на нее немецких властей. Ходили слухи, что немцы могут затопить страну, открыв дамбы и позволив воде залить низины – использовать ту же стратегию, к которой испокон веков прибегали голландцы. Семья Франк и укрывавшаяся вместе с ними семья Пелс спорили насчет того, что станут делать, когда на Амстердам нападут и вытеснят немцев из города. В результате сошлись на том, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы их увезли в Германию – оттуда сбежать уже не получится. Но если они останутся, им понадобится немало продовольствия, чтобы выжить. Так как же поступить? [156]

И немцы, и голландцы не знали, чего ожидать, а СД тем временем продолжала репрессии. К ужасу членов харлемского RVV, гестапо обыскало дом и галерею скульптора Мари Андриссена на Вагенвег. Он был там, когда нацисты пришли, и рассказывал вот что: «Они просто ворвались ко мне, возглавляемые знаменитой ищейкой Феком Кристом. Нам очень повезло; следы работы Сопротивления были по всему дому. В одной корзине для белья лежали немецкие формы, которые мы использовали при актах саботажа. Они спросили моего сына, что в корзине. Сохраняя спокойствие, он ответил, что там просто грязное белье. В моей студии лежали пистолеты, а под одной из скульптур в саду – ручные гранаты. Удивительно, что они ничего не нашли. Но вышло именно так» [157].

Отряд Сопротивления бежал в лес, когда полицейские подъехали для обыска, поэтому никого из них не поймали, однако для Андриссена ситуация стала слишком опасной. Он попросил RVV больше не собираться у него в доме – просьба была удовлетворена лишь отчасти. Сосед уведомил его вскоре после того, что видел вооруженных мужчин, сидевших у окна в его студии.

Поскольку облавы усиливались, члены отряда решили, что Ханни Шафт требуется новое удостоверение личности. Она стала слишком приметной, разъезжая на своем велосипеде, с ярко-рыжими волосами: собирая информацию, перевозя оружие, помогая прятать onerduikers. Надежный государственный чиновник из Вельсена согласился помочь; он раздобыл ей удостоверение на имя Иоганны Элдеркамп. В марте Иоганна Шафт стала Иоганной Элдеркамп, уроженкой Цюриха, Швейцария. Так Ханни превратилась в швейцарку, гражданку нейтральной страны.

* * *