Невиновные

– Я плачу из-за того, что я занимался половой еблей в санузле поезда! – тут же перестал плакать Сеня. – Никогда не женюсь! Все они – суки. И бляди.

– А ты, поди, принц на белом коне?.. Так, не мешай мне пить, закусывая духовной пищей. Холодильник и софа в дальнем углу в твоём распоряжении… И не вздумай вытираться моим полотенцем, сопляк! – опершись на локоть, проорал Всеволод Алексеевич в спину помчавшегося на кухню Сени.

– Северный!!! Я с такой девкой познакомился, отпад!!! – проорал ему в ответ уже грохочущий кастрюлями Соколов. – Только я её тебе не покажу. Я как только тебе кого-то покажу – всё. Они меня уже не хотят – они тебя хотят! Так что фигу тебе… Я сейчас кошу под высокодуховного юношу. Типа, на первом свидании не целуюсь, с места в карьер не совокупляюсь. Надо поближе узнать друг друга, акт физической любви сакрален и подобная хрень. Она вся так и млеет… Северный, а когда гонорея уже перестаёт быть заразной?

– Гондон! – донеслось до Соколова.

– Ты чего обзываешься?! – опешивший Сеня подбежал к дивану поближе, размахивая мокрыми руками.

– Уйди, тварь неряшливая! – рявкнул Северный, прикрывая книгу от брызг. – Я не обзываюсь. Я рассказываю тебе, взрослому дяденьке, каковое средство является не столько барьерной контрацепцией, сколько способом предохранения себя и партнёрши от заболеваний и инфекций, передающихся половым путём. Кстати, где в поезде твоя голова была?

– В отключке. Я был на конференции по аппаратам искусственной вентиляции лёгких и кардиомониторам. Ну и, там, прощальный банкет, и сразу на поезд, и в вагоне-ресторане…

– Понятно. Продолжение банкета. За столиком – очаровательная фея, и Сеня уже достаёт свою волшебную палочку из штанин… Ты уже написал оду на это событие? – Всеволод Алексеевич отложил книгу, щедро отхлебнул из стакана, нахмурил брови и, откинув голову на подушки, с пафосом продекламировал:

Рельсы-шпалы и прочий колёсный стук
Как шальные летели мимо.
Я тебя обнимал и ласкал, милый друг,
Неизбывно, неутомимо…

Опершись на сидушку, стояла ты

В характерной для этого позе.
Не дарил я тебе никогда цветы,
Не писал посвящений в прозе…

Водопадом слилась, как вода, любовь,

Я похмельем жестоким страдаю.
На анализ сданы уж моча и кровь —
Рифм, прости, я иных не знаю…

Был коварными чарами лона сражён —

И поднять кое-что не смею…
Я истерзан, раздавлен, я опустошён…
Я лечу в КВД[4] гонорею!

– Очень смешно! – обиделся Сеня. Но тут же завистливо заметил: – Крут ты, Севка, стихи ваять! Эх, мне бы так, экспромтом, на любую тему…

– Это не стихи, балда! Это низкокачественное рифмоплётство.

– Но как ты их молотишь! Ух… Не буду тебя со своей новой дамой знакомить.

– Ты сперва гонорею вылечи, рыцарь! – засмеялся Северный и вернулся к книге.

– Сева, кроме шуток, я так недоволен тем, что случилось!..

Всеволод Алексеевич понял, что Семён Петрович ему покоя не даст, встал с дивана, поставил книгу на полку и даже, кажется, ласково погладил её. Как погладил бы, наверное, любимую, уснувшую в спальне после любовных утех. Если бы у него была настолько любимая женщина, что ей бы позволялось засыпать в Севиной спальне-нише, не рискуя вызвать при этом его недовольство.

– В этом основная проблема живых людей – они всегда чем-то недовольны. Ты недоволен тем, что подцепил спьяну гонорею, я недоволен тем, что ты отвлекаешь меня от хорошей книги.

– Ну, ты, брат, сравнил!

– Вот-вот! Именно об этом я и говорю. Люди всегда – всегда! – чем-то недовольны. Ты недоволен моим сравнением. А кто-то сейчас недоволен тем, что скончалась его любимая кошка. Или отошла в мир иной бездетная тётя, оставив домик в Тверской губернии почтительно здоровавшемуся с ней сельскому почтальону, а вовсе не единственному племяннику. Именно в это мгновение кому-то наступили на ногу – и этот кто-то недоволен. Недоволен и тот, кто наступил, – на него, видите ли, криво посмотрели. А кому-то минутой прежде сообщили результаты биопсии опухоли. «Простите, батенька, злокачественная…» И «батенька» недоволен. Причём недоволен не только результатами биопсии, но ещё и тем, как именно ему об этом сообщил врач. Кто-то прямо сейчас крайне недоволен тем, что ему паяльник в жопу суют…

– Северный, это уже не модно!

– …а кто-то недоволен именно тем, что совать паяльник в жопу – уже не модно. Люди всегда чем-то недовольны. Чего не скажешь о книгах или, например, о трупах. Собственно, это одна из причин, по которым я всё ещё не женился. Я постоянно был чем-то недоволен. Даже во время занятий любовью, я уже помолчу про после.

– Сева, но чем можно быть недовольным во время занятий любовью?!