Невиртуальная реальность (сборник)

Ооновца и водителя освободили. Прибежал Джеймс и поблагодарил Максима. Все поднялись в прицеп.

– Ну – все. – Жанна была серьезна. – В машине есть спутниковое противоугонное устройство, вас найдут. Счастливо оставаться! – Она козырнула и спрыгнула на землю.

– Ник, не обижайся! Расстреляли тебя за дело и не до конца. Джеймс, приятно было познакомится с тобой! Ибрагим, – водитель испуганно вскинул голову. – Салям алейкум!

Он сказал арабское приветствие. Да и на иврите похоже: «Шалом алейхем». Яцкевич повесил замок и, сдав грузовик назад, припер дверцы прицепа к самому большому дереву на поляне. Затем заглушил двигатель и выкинул ключи в кусты.

– Ну, вот и все, Жанна, осталось самое сложное. Устала? – Да.

– Попытайся отдохнуть, пока будем ехать. Ну... С Богом!..

Максим сжал зубы и завел «Лендровер».

15

Ехать было просто. Движение было редким. На трещины и неровности дороги машина реагировала мягким покачиванием. Макс держал 90, он выключил музыку и стал думать о произошедшем за последние полутора суток.

Началось как игра, но теперь все было абсолютно реально, если не считать, что он находился в 2060 году, в Сирии, а рядом дремлет негритянка.

Да уж... Реальнее не бывает...

Жанна вдруг открыла глаза и спросила абсолютно неожиданную вещь:

– Максим, ты доволен жизнью?

Он сунул конфету в рот и задумался. Спустя некоторое время он с улыбкой ответил:

– Которой из них?

Девушка не приняла шутливый тон и продолжила:

– Я серьезно. Доволен ли ты настоящей жизнью? – Она поморщилась. – Стрельба, побег, издевательства над ооновцем... Прикол, конечно, но не более того. А когда вернемся? Прибор Фукса, естественно, сгорит, восстановить он его не сможет. Жизнь продолжится... Расскажи о себе. О чем ты мечтаешь? Что ненавидишь?

Макс задумался.

– А, собственно, к чему эти вопросы? Интерес профессиональный или личный?

– Личный. Представь себе – ты мне интересен.

Она взглянула на него и положила руку на волосатое колено.

– Да так... – промямлил Максим. – Так много хочется тебе сказать, а в общем-то – нечего. Все как-то обычно: учусь, работаю, раз в год на месяц хожу в армию... Там бывают приключения не хуже этих. – Он кивнул на уплывающую назад деревню с минаретом.

– Ничего себе – обычно!

– Ну, у нас все мужчины так. Это нормально. Наша с тобой действительность настолько разная, что моя жизнь дома была бы для тебя немногим менее странной, чем эта.

Макс открыл окно и выплюнул конфету. Невкусная. Диетическая.

Ворвавшийся горячий ветерок заставил прищуриться. Запахло лесом и дымом, видимо, кто-то жег костер. Закрывать окно не хотелось.

– Тебе не жарко? – Спросил он. – Давай ехать с кондиционером и открытым окном.

– Давай. Но расскажи о себе, пожалуйста.

Максим помедлил, раздумывая.

– Жанн! Давай оставим. Так хорошо расслабиться. Успеем еще вернуться в реальность. Давай лучше поговорим о любви...

– Ну, давай. Ты когда впервые влюбился?

– Лет в двенадцать, – уголки его губ потянулись вверх. – Это была очень особенная любовь!

– Так-так-так, – Жанна выпрямилась и повернулась к Максу, приготовившись слушать.

– Чистая, бескорыстная, безответная любовь... – Он сделал паузу и, не сумев сдержать ухмылку, закончил, – это была любовь к Родине и Партии. Такое извращение даже Нику Клеменсу не снилось.

Разочарованная девушка с силой ударила по ноге и зло спросила:

– Какой еще, к черту, партии?!

– Коммунистической, конечно.

Она отвернулась, и Максим понял, что его шутка для южноафриканки совсем не подходит, что Советский Союз ей – не ближе Атлантиды, и что она хотела приблизиться к нему, а он...

«Да, – подумал Макс. – Вот тебе и межкультурное непонимание...»

– Жанна, Жанна, – попросил он. – Прости, пожалуйста.

И, когда она повернулась к нему, продолжил:

– Мне было пятнадцать лет, а ей четырнадцать, – Максим замялся, но когда девушка взяла его под руку, продолжил. – Это была невероятная любовь, такое может быть только в 15 лет... – Он снова замолчал.

– Молодой, да ранний! Да, Максимка?

Не обращая внимания на реплику он продолжил:

– И это длилось один месяц. Тридцать один день...

– Почему?

– Она уехала. Она должна была вернуться домой, а это – за три тысячи километров. Какое-то время мы писали друг другу нежные письма, но потом...

– Новая любовь? – Жанна положила голову на плечо водителя и гладила руку, державшую руль.

– Нет. Новая любовь пришла только после армии, в двадцать лет. Просто переписка закончилась сама собой... М-да... – Он объехал синее ведро, лежавшее на дороге. Встречной машине пришлось принять вправо, чтобы избежать столкновения. Ее возмущенный гудок исчез позади. Макс снова заговорил:

– Ты знаешь, когда возлюбленный далеко, начинаешь его идеализировать. И он, точнее она, становится еще желанней. Это очень больно. Так и ты – будешь по мне скучать... Наверно...

– Останови машину, пожалуйста.

Максим притормозил и съехал на обочину. Негритянка ожидающе смотрела на него. Макс грустно улыбался.

– Такова жизнь, ничего не попишешь. – Он обнял девушку и прижал ее голову к своей груди. Оба молчали.