Невменяемый колдун

Да и владела рапирами менсалонийка просто потрясающе. Невменяемый невольно залюбовался тем изяществом и стремительностью, с которой на него повелась мощная атака. И чуть не прозевал опаснейший и коварный выпад из, казалось бы, неудобной позиции. Причем удар был весьма грязным и подлым для такого поединка. Бывшая наемная убийца метила в глаз. С явными намерениями лишить этой нужной и привычной части тела.

Тут уже парень перестал любоваться грацией и фигурой сексапильной смуглянки. Вдобавок в памяти всплыли слова о кровавом следе, который менсалонийка оставила в Энормии. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы представить перед собой самого ярого и заклятого врага. Взрывной каскад приемов и напоследок удар со всей силы ногой в брюшную полость отбросил наемницу Эль-Митоланшу в гущу других наемников. В другой момент они бы и не отказались прикоснуться к ее телу хотя бы таким образом, но сейчас раздались в стороны, словно капельки ртути от руки человека. С хрипящим стоном девушка ударилась оземь и прокатилась, роняя свои рапиры. Дух из нее вышибло отменно. Но все равно она попыталась вскочить на ноги и атаковать с помощью магии. Все три вербовщика заступили Кашада Низу к тому времени своими телами, поставили приготовленные щиты и дружно крикнули:

— Стоять!!!

С минуту бешеные, потерявшие всякую человечность глаза буравили вставших у нее на пути колдунов. И лишь потом она сделала первый судорожный вздох. Похоже, и обстановку стала оценивать более трезво. Потому как прокашлялась, сплюнула кровь из рассеченной губы и с сарказмом добавила:

— Победил… Пока!

Судя по тому, как комендант центра не сдержал облегченного вздоха, стало понятно, что вот именно этого он и боялся больше всего. Мало того, что победить наемница пыталась со смертельным исходом, так она и проигрывать не умела. Да и не любила. А скорее всего, ненавидела всех, кто мог оказаться сильней ее. Поэтому в момент ярости могла сотворить что угодно. Редкая натура по подлости, коварству и ядовитости.

Когда все стали убирать магические щиты, Кашад нагловато заявил:

— Жаль, не догадался потребовать гораздо большую оплату.

Говорил он тихо, только для вербовщиков. Но самый старший из них ответил тоже негромко, только для него:

— Хотели тебя пожалеть, но раз ты так настаиваешь…

Все подняли взгляды на второй этаж здания, а комендант уважительно попросил:

— Господин Дорнесс, не хотелось вас беспокоить, но больше некого.

Оглянулся и Кремон. На балконе второго этажа стоял неподвижный и внушительный воин. Видимо, он с самого начала наблюдал за ходом поединков. Лет пятидесяти, грузный, массивный, напоминающий скорее скальной нарост. Даже его лицо, изборожденное шрамами, напоминало иссеченный ветрами каменный выступ. Казалось, возжелай кто-то прикоснуться ладонями к его чертам, то обязательно порежется об острые грани.

— Иду, господин комендант.

Когда Дорнесс спустился вниз и оказался рядом, у любого здравомыслящего человека сразу пропадало желание бузить, спорить и просто разговаривать. О сражении с ним и говорить не приходилось.

Комендант коротко представил их:

— Это новый кандидат в наши ряды. Зовут его Кашад Низу. А это наш сотник. Ветеран. Самый непобедимый наемник всего Баронства Радуги.

Ни один мускул не дрогнул на лице сотника. Даже губы не пошевелились. Лишь челюсть чуть провисла вниз, а слова вылетали, словно из бочки:

— Может, и не самый. Да и этот малый — великий боец. Его манера боя мне напоминает лучших фехтовальщиков Энормии. Там учился?

Что оставалось отвечать? Видать, действительно опытнейший мастер клинка, раз так верно подметил стиль и школу. Но ведь Кашаду Низу это ничего не ведает. Он ведь и не бывал там никогда. Поэтому южанин лишь презрительно скривился в ответ и произнес:

— В гробу я видал вашу Энормию!

На секунду воцарилось невероятная тишина. Показавшая, что ответ не совсем верный. Даже комендант как-то нервно хмыкнул, пытаясь разрядить обстановку. И добавил, словно извиняясь:

— С Южных Княжеств он…

— Угу… — прогудел сотник. Но тут же с угрожающей злостью продолжил: — Я хоть и ненавижу Энормию больше всего в жизни, но запрещаю в моем присутствии выражаться пренебрежительно в адрес самого сильного государства нашего мира. Понятно?

Пришлось держать выбранный тон до конца:

— Сильного! Ха! А чем докажете?

— Тем, что я там проходил обучение и получил свое мастерство.

— Да? — тут же Кремон понизил голос и спросил у вербовщиков: — А сколько получает господин сотник?

— Столько же, сколько хочешь получать ты, — последовал ответ.

— Тогда я тем более не вижу смысла проигрывать ему в поединке. Будем сражаться?

— А в чем, собственно, дело? — попытался вникнуть в ситуацию ветеран. Старший из Эль-Митоланов привстал на цыпочки и прошептал всю суть предварительного разговора о деньгах на ухо Дорнесса. Напоследок спросив вслух:

— Так что будем делать?

— Ха, ха! — без заметных внешних эмоций хохотнул сотник. — Я бы ему заплатил. Он того стоит. Но могу и срезать заработок наполовину.

— Вот и прекрасно! — повеселел комендант. — Выбирай оружие.