Невменяемый колдун

— Где-то тут должен быть, — ордынец покрутил головой по сторонам, а потом удивленно спросил: — А зачем он тебе?

— Да мне уже намного лучше, попробую ехать в седле…

— Еще чего?! — шрам Меченого задергался от возмущения. — На неприятности нарываешься? Мне полчаса назад полковник опять категорически приказал тебя везти лишь в телеге. Со всеми удобствами. Словно предвидел, что ты захочешь верхом трястись.

— Это на какие удобства ты намекаешь? — стал сердиться Кашад. — Думаешь, приятно трястись в этой лоханке?

— Какая тряска? Мы вам на день еще одеял принесли. Будете ехать лучше, чем разные там Величества!

В тот же момент по лагерю пронеслась команда:

— По коням! Трогаемся!

Кузласс и Лидия бросились к своим лошадям и во весь опор поскакали во главу колонны, на свое место. Дожидаясь, пока их телега не тронется чуть ли не самой последней, оба раненых допили чай, исподтишка поглядывая друг на друга и терзаясь каждый своими мыслями. Затем Невменяемый вспомнил о своем намерении поискать себе подругу среди остальных наемниц, улегся как можно удобнее и стал размышлять вслух:

— Я вот думаю, может, действительно стоит с кем-то коротать холодные ночи? Тем более что Ледония — страна не с самым теплым климатом. Снега, метели, бураны…

Менсалонийка тоже выбрала для своего поврежденного тела самое безболезненное положение и подключилась к рассуждениям:

— Конечно, вдвоем лучше. Да и психологически человек становится более уровновешен, покладист и надежен.

— Но с другой стороны, — продолжал Кашад, словно и не слыша слов лежащей рядом наемницы, — совместное проживание — это же настоящее сумасшествие. Скандалы, непонятные упреки, необходимость кого-то ублажать, о ком-то заботиться. Я уже не говорю о простой для каждого наемника необходимости элементарно расслабиться в любое время с новой подругой или просто напиться с друзьями.

Золана хищно, но соблазнительно улыбнулась:

— Здесь все зависит от женщины. Она должна окружить тебя такой заботой и теплотой, что ты будешь чувствовать в ней постоянную необходимость. Да и в постели она тебя должна так вымотать, что о большем и думать не придется. И совершенно не захочешь смотреть на других женщин.

— Ты так думаешь?! — радостно воскликнул Кашад и придал своему лицу мечтательное выражение. — Тогда я и вправду подумаю над ее предложением…

— Что за предложение? — сразу напряглась наемница.

Десятник напустил на лицо немного стеснительную улыбку и нерешительно признался:

— Да ночью с одной приятной женщиной пообщался. Она предложила пожить вместе. Причем обещала ни в чем со мной не спорить и даже отпускать гульнуть на сторону. Хотя и сама просто конфетка. Наверное, попробую с ней провести испытательную недельку. Вдруг мне действительно понравится? Да и ты советуешь пожить с кем-то…

В этот момент он доверчиво взглянул на Золану Мецц и чуть не отпрянул от расширившихся и полыхающих диким огнем ревности глаз, чисто интуитивно возводя перед собой еще два щита. Затем постарался удивиться как можно естественней:

— Ты чего так напряглась?

Менсалонийка сглотнула явно пересохшим горлом и с шипением выдавила из себя:

— Как ты думаешь, та женщина доживет до завтрашнего утра?

— А! Вот ты о чем! — нахмурил брови Кашад. И со всей возможной для него брезгливостью и злостью решительно добавил: — Ненавижу ревнивых женщин!

Повернуться на правый бок он не мог из-за поломанных ребер, поэтому лишь демонстративно закрыл глаза и буркнул:

— Все! Не мешай мне! Я буду спать!

Долгое время со стороны Золаны не раздавалось даже слова. Но вот она, при небольшом наклоне телеги, словно невзначай придвинулась, а ее рука легла Кремону на живот. И тут же она страстно зашептала:

— Ты знаешь, я подумала и решила. Если ты согласишься со мной жить, обещаю никогда не устраивать даже малейшего скандала, и даже… можешь ходить к другим женщинам.

От такого признания молодой колдун даже дернулся. Ну никак он не ожидал, что гордая, злющая и ревнивая менсалонийка пойдет на такие немыслимые уступки. Это же как надо себя обломать, чтобы давать такие обещания мужчине?! Или она надеется так сковать и приручить своей лаской, что он без ее тела и не помыслит о своем существовании? А что, скорее всего, так и есть. Тем более что ее тело действительно достойно всякого восхищения и любования. А уж если им обладать! Но ведь она садистка и убийца! Разве можно предаваться ласке с такой моральной уродкой. Да, скорее всего — нельзя. Хотя… почему бы и не попробовать… Но что же ответить ей сейчас?

Ничего путного в голову не приходило. Поэтому десятник, так и не открывая глаз, дернул щекой и сказал:

— Не знаю… Надо подумать… Ты ведь такая дикая и непредсказуемая…

Тотчас женское тело встрепенулось от какой-то волны не то радости, не то успокоения, и Золана прошептала:

— Хочешь, я тебе расскажу про Морское королевство? Я там была несколько месяцев.

— Рассказывай, — великодушно разрешил Невменяемый и тут же сдавленно вздохнул, удивляясь своей покладистости. И к чему это все приведет впоследствии?