Невменяемый колдун

Заметив, как у большинства присутствующих глаза округлились от удивления, он понял, что до его прихода о садистских пристрастиях покойного пирата уже наслышались. Поэтому добавил в голос сочувствия и жалости. Мол, такая потеря для человечества:

— Да, готов повторить — воистину добрейший! Пленных никогда больше чем час не мучил. И рыбок всегда жалел, старался трупы нашинковать как можно мельче, чтобы даже самым маленьким морским обитателям что-то досталось.

Золана фыркнула от смеха и тут же с заботой заметила:

— Да ты ешь, а то в твоем котелке уже остыло.

— Правда? — Кремон зачерпнул ложкой из своего котелка рагу и попробовал.

— Хочешь, принесу горячего? — тут же предложила менсалонийка.

— Не стоит. После воспоминаний о том, чем нас кормили на «Резвой Жемчужине», подобная пища мне кажется деликатесом. Уж слишком покойный капитан славился еще и своей экономностью.

Невменяемый с видимым удовольствием отправил в рот несколько ложек пищи, выбирая в первую очередь куски мяса. Поэтому некоторое время его не беспокоили, хотя сидящий рядом десятник так и порывался что-то спросить. Наконец он не выдержал и выпалил:

— А ты сам как спасся?

Кашад ответил лишь после того, как не спеша доел свою порцию:

— Элементарно, Куцер! Мы же все-таки Эль-Митоланы. Набрал в грудь как можно больше воздуха да и сиганул за борт. Пока шел ко дну, сбросил с себя все железо да и поплыл от окровавленной морской воды подальше. До самого вечера в воде бултыхался, пока до островка одного добрался. В том чудном месте я и нашел приют и успокоение на пару месяцев.

— С кем? — тут же с пристрастием спросила Золана. Кремон ответил ей недоуменным взглядом, но все же ответил:

— Была там одна неплохая островитянка. Но она мне надоела чуть ли не в конце первой недели. А потом только и отрабатывал свое физическое совершенство на самой высокой точке острова да поджидал любой корабль, каждый раз зажигая сигнальный костер. Очень много парусников мимо прошло. Еле дождался каких-то благодетелей и добрался с ними до Строна.

Все тот же наемник с командирскими замашками решил-таки задать последний вопрос:

— А какие у Голдеса были особые приметы?

— Не знаю, — сально усмехнулся Кашад Низу. — Я его не раздевал. Для этого капитан использовал двух молодых матросов.

— Ты чего говоришь?! — вскипел брат покойного пирата.

— Да ничего особенного! — пожал плечами Невменяемый. — И опять повторить готов: добрейший он был человек.

По идее всем стало понятно, что южанин действительно пиратствовал на «Резвой Жемчужине». А дальнейшие расспросы лишь могли привести к ненужной конфронтации и озлобленности между личным составом. Поэтому любопытный наемник наконец-то представился:

— Меня зовут капитан Валер Лессо. Один из заместителей полковника Залана Лирта.

— Очень рад познакомиться! — с должной учтивостью склонил голову Кашад. — Ко мне еще будут сейчас вопросы?

— Нет, спасибо за беседу. Можете возвращаться на свое место отдыха. Кстати, как ваши раны?

— Зарастают отменно, господин капитан. Завтра уже попытаемся двигаться верхом на лошадях.

— Отлично. Выздоравливайте скорей и набирайтесь сил. Ведь вы теперь оставляете караван на других охранников, и мы помчимся в Кихон с гораздо большей скоростью.

Менсалонийка при возвращении к телеге опять оперлась на руку Кремона, но когда они удалились от стола на порядочное расстояние, сердито спросила:

— А что это была за островитянка?

Молодой колдун ответил отрешенно и с полным равнодушием:

— Да ерунда! Мало ли их еще будет в моей жизни.

Менсалонийка что-то попыталась злостно прошипеть в ответ. Но Кашад лишь глянул на нее с полным удивлением и презрением, вырвал свой локоть из ее хватки и быстро ушел вперед. А чувствуя себя вполне прилично, решил обойти своих подчиненных, насмехаясь при этом над дикой ревностью Золаны и прикидывая, как бы эффективней отучить ее от этого неудобного чувства. И уже начиная сожалеть, что расслабился и поддался настойчивым домогательствам менсалонийки. Хотя по этому поводу и были некоторые плюсы в предстоящей жизни.