Невменяемый колдун

Поздно вечером полковник опять собрал у себя всех десятников и познакомил с распорядком дня, планом занятий на ближайшие несколько дней и предупредил, что в течение первой недели никто из вновь прибывших не имеет права покидать территорию замка. А сделать это можно лишь после повторной проверки под Сонным Покрывалом. Дав понять ясно: эту проверку будут проводить самые опытные и лучшие в своей отрасли психологи.

В ответ десятники понимающе покивали головами и разбежались к своим подчиненным. Ведь на утреннее построение все должны были выйти в новой форме и произвести на высшее начальство самое благоприятное впечатление. Похоже, сам полковник этого начальства совершенно не боялся и запугивал им скорее на всякий случай. Скорее, он элементарно просил наемников относиться к дисциплине с надлежащей строгостью и ответственностью. Показывая тем самым чудеса дружественного расположения к людям, и к личному составу вверенного ему полка — особенно.

Вернувшись в казарму, Кашад окунулся в море организационных и повседневных мелочей, какие обычно сваливаются на голову только что прибывшего на новое место дислокации отряда. И лишь далеко за полночь добрался до своей, вернее до их, совместной с Золаной, комнатки. И был приятно удивлен, если не сказать поражен, появившимся в ней уютом, чистотой и опрятностью. Хотя из мебели почти ничего и не было. Две сдвинутые вместе одиночные кровати, аккуратно связанные крепкой бечевкой, две тумбочки у изголовья, и один большой шкаф в ногах. Зато шторка на окне и две зеленые веточки сосны в банке на подоконнике создавали некоторую видимость домашнего очага. Сама женщина дремала, свернувшись калачиком на обеих подушках. Видимо, чтобы не прозевать его прихода.

Кремон тяжело вздохнул и подумал:

«А что делать, приходится спать с врагом. Будем надеяться, что долго такое продолжаться не будет. Вряд ли мы здесь будем всю зиму, а то и весну прохлаждаться. Так что погреться иногда просто необходимо для здоровья…»

Лишь только он разделся и присел на кровать, как женские руки ласково обвили его за плечи.

Ознакомление

На следующий день стала понятна излишняя либеральность полковника Залана Лирта. Фактически каждый попал под командование того, кто его недолюбливал. Во время дальней дороги малейшие разногласия между наемниками фиксировались и теперь шли на пользу общего дела. Люди начинали гонять друг друга с раннего утра без окриков и указок высокого командования.

Естественно, что десятка Кашада Низу попала под опеку самого желчного и придирчивого сотника из трех, которым и назначили хорошо помнящего все обиды и проявленное неуважение Куцера Манка. Он так прямо и высказался после утреннего построения:

— Вы у меня теперь попляшете! Живо научитесь должному почтению к командирам!

Самому Кремону было глубоко наплевать на зарывающегося сотника. Его мысли были направлены лишь на то, как быстрей наладить поиск наиболее защищенных мест в Кихоне и использовать для этого любую подвернувшуюся возможность. А вот менсалонийка не выдержала и презрительно хмыкнула после последних слов важно расхаживающего перед строем сотника. Что не прошло мимо его ушей:

— Надо же! У нас даже есть недовольные моим чутким руководством?! Десятник Низу, отправите наемницу Мецц на четыре ближайшие ночные вахты на пост Раздумий.

— Сделаем, господин сотник! — тут же бодро ответил Кашад. Что такое «пост Раздумий», он еще и сам не знал, но в душе очень порадовался именно ночному наказанию для провинившейся. В этом случае никто не заметит перегрев его тела после возвращения сознания из ночных поисков. То есть вредный сотник Манк, сам того не подозревая, оказывал немалую услугу своему подчиненному. Но как Куцер при этом злорадно и открыто насмехался! Как же, лишил непочтительного зазнайку женской ласки! Пусть теперь помучается!

Первый день пролетел в изматывающих тренировках. Кремон подобные испытания проходил без особого напряжения, чуть ли не играючись. Хотя, помня настырность и фантазии капитана Коперрульфа, старался не нарываться на дополнительные нагрузки и делал вид, что ему часто приходится весьма тяжело.

Поэтому разъяренный сотник внутренне ликовал: «Не так уж и силен этот молодой выскочка. Неделя-две, и вся спесь с него слетит вместе с кровавым потом!» Куцер Манк гонял всех своих подчиненных одновременно и старался для каждого десятка выдумывать просто потрясающие по сложности физические упражнения. Невменяемый просто поражался такой буйной фантазии, но тем не менее в душе признавал полезность и действенность оных для физического развития. И даже взял несколько приемов в свой арсенал.