Невменяемый колдун

Уже входя в двери казармы, спешащий десятник услышал неимоверный грохот изнутри помещений. И у него чуть не оборвалось сердце от плохих предчувствий. А когда он открыл дверь, то был почти оглушен отборными ругательствами и дружно грянувшим хохотом.

Глава 10

Орудие или союзник?

Похоже, что веселился весь десяток. Вместо того чтобы спешить на завтрак, мужчины и женщины самых разных возрастов, да еще и Эль-Митоланы, занимались детскими игрищами. Три колдуна держали на своих спинах напарниц и пытались с помощью физической силы и левитации сбить соперников на пол. Причем женщины азартно визжали, а зрители весьма непосредственно подбадривали тех, кому отдавали свои симпатии.

Одна пара была явно случайная. Вторую составляла пара официальная: Лидия Салграй образовала тандем с ордынцем Кузлассом. А вот третьей наездницей была Золана Мецц, и устроилась она на хлипкой спине выглядевшего еще совершенным юнцом Ксомоса Бейта. В тот момент, когда вся сцена предстала перед глазами обеспокоенного десятника, новичок с притворным ржанием мчался на оставшуюся на ногах первую пару. Потому как грузный Меченый со своей пассией уже не участвовали в сражении. Лишь с проклятиями да под хохот окружающих выбирались из обломков огромного стола.

Глаза менсалонийки сверкали жаждой победы и торжества. Только вот десятнику совсем не понравилось подобное веселье. Поломанный стол лишь подогрел его раздражение. А уж то, что этот капризный сорокалетний истерик стал полностью контролируем Золаной, вообще ни в какие рамки не укладывалось. Скорее всего, это именно они повергли наземь мощного Кузласса, которому меланхоличная Лидия лишь основательно мешала и наверняка смотрела на детские состязания только как на повод для смеха.

Магически усиленный голос заставил всех вздрогнуть:

— Десяток, строиться!

Кто и как затеял подобные игрища внутри казармы, в данный момент десятника не интересовало. Со временем выяснится. А вот то, что новичок встал в строю сзади менсалонийки, неприятно удивило. Неужели такая опытная и битая жизнью женщина, как Золана Мецц, не смогла под маской наивного молокососа распознать старого и отпетого развратника?

— Значит, на завтрак никто не спешит? — с радостной улыбкой констатировал Кашад, стоя перед замершим строем. — Тогда продолжим развлечение. Бегом, на выход, марш! По «малому кругу» замка! Один раз! Веселей! Кто последний — сегодня имеет возможность постоять на почетной вахте Раздумий.

Выражение лиц наемников сразу изменилось. Никто не хотел топтаться несколько часов среди вонючих тряпок. И двадцать один человек со всем усердием помчались между зданиями и стенами замка по «малому кругу». Так называлась восьмисотметровая дистанция на внутренней территории. Причем в некоторых особо узких местах двум человекам и разминуться было проблематично. Поэтому приходилось забывать о дружбе и деликатности, и даже подножки при таких забегах приветствовались командирами. Пусть подчиненные не просто вырабатывают ловкость и выносливость, но и постоянно оттачивают готовность отразить удар с любого направления. И порой топот какого-нибудь провинившегося десятка раздавался на «малом кругу» часами.

Шустрая менсалонийка уже к середине дистанции вырвалась вперед. Новичок, как ни странно, тоже от нее не сильно отставал. А вот замыкала бег наибольшая по количеству группа. Из которой очень часто выпадал очередной нерасторопный участник. Кубарем катился по камням или вшибался в стену, затем так же резво подхватывался на ноги и бросался наверстывать разрыв. И на самом финише подобное падение могло сразу выявить неудачника забега. Лидию Салграй сбили с ног в третий раз именно на финишной прямой. И она получила все основания быть политой жутко пахнущей водой, хоть это и попытался изменить резко захромавший Кузласс. Мимо десятника ордынец проковылял последним, с кривой улыбкой покачивая головой и покаянно указывая рукой на пострадавшую ногу.

Не стоило долго сомневаться в его притворстве. Поэтому десятник добавил в голос максимум строгости и огласил перед замершим у столовой строем:

— На пост раздумий этой ночью отправляются наемники Салграй и Бинай. Сейчас — завтрак. Опоздавших на общее построение ожидает еще худшее наказание. Разойдись!

Ордынец сразу пригорюнился и с жалостью покосился на свою пассию. Обижаться на десятника он не стал, вполне резонно понимая справедливость наказания для обоих.

Кашад Низу входил в столовую последним и в дверях столкнулся с капитаном Лессо. Тот, видимо, перед этим наблюдал за событиями во дворе из окон первого этажа.

— Гоняешь для повышения аппетита?

— Среди них все здоровые, как похасы, — возразил десятник. — И никто вялостью за столом не отличается.

Валер Лессо хитро прищурился:

— А если бы твоя Золана оказалась последней?

— Никакой разницы.

— Похвально, похвально. Не стоит заводить среди личного состава любимцев.

— Вот именно.

— А как тебе новенький?

— Ничего, — Кашад криво ухмыльнулся. — И до этого хлюпика очередь дойдет. Хотя вряд ли из него получится настоящий воин.